Сталкеры, практикующие контролируемую глупость, полагают, что все многообразие человеческих личностей можно разделить на три категории, – сказал он, улыбаясь, как бывало всякий раз, когда он собирался сообщить мне что-то новое.
– Но это же абсурд, – возразил я. – Поведение человека слишком сложно, чтобы его можно было так просто свести всего лишь к трем категориям.
– Сталкеры говорят, что мы не настолько сложны, как мы порой о самих себе думаем, – ответил он. – Они говорят, что каждый из нас принадлежит к одной из трех групп.
Если бы я находился в обычном состоянии осознания, я > принял бы его слова за шутку. Но сейчас, когда мой ум был в высшей степени ясным, а мысли – острыми, я чувствовал, насколько он серьезен.
– Ты это серьезно? – спросил я как можно более вежливо.
– Совершенно серьезно, – ответил он и рассмеялся. Этот смех немного снял мое напряжение. Дальнейшие его объяснения касались классификационной системы сталкеров. По его словам, люди, относящиеся к первой группе, являются идеальными секретарями, помощниками, компаньонами. Их личность отличается большой подвижностью, но такая подвижность неплодотворна. Однако они внимательны, заботливы, в высшей степени привязаны к дому, в меру сообразительны, имеют чувство юмора и приятные манеры, милы, деликатны. Иными словами, лучше людей и не сыщешь. Однако у них имеется один огромный недостаток – они не могут действовать самостоятельно. Им всегда требуется некто, кто бы руководил ими. Под чьим-то руководством – каким бы жестким и противоречивым ни было это управление – они изумительны, лишившись его – погибают.
Люди, относящиеся ко второй группе, наоборот – совершенно неприятны. Они мелочны, мстительны, завистливы, ревнивы, эгоистичны. Они говорят исключительно о самих себе и требуют, чтобы окружающие разделяли их взгляды. Они всегда захватывают инициативу, даже если это и не приносит им спокойствия. Им совершенно не по себе в любой ситуации, поэтому они никогда не расслабляются. Они ненадежны и никогда ничем не бывают довольны. И чем ненадежнее они, тем более опасными становятся. Их роковым недостатком является то, что ради лидерства они могут даже совершить убийство.
К третьей категории относятся люди, которые не приятны, но и не отвратительны. Они никому не подчиняются, равно как и не стараются произвести впечатление. Они, скорее всего, безразличны. У них сильно развито самомнение, исключительно на почве мечтательности и размышления о собственных желаниях. В чем они действительно могут преуспеть – так это в ожидании грядущих событий. Они ждут, когда их откроют и завоюют, и с необыкновенной легкостью питают иллюзии относительно того, что впереди их ждет множество свершений, которые они обещают претворить в жизнь. Но они не действуют, поскольку на самом деле не располагают необходимыми средствами.
Дон Хуан сказал, что себя он относит ко второй группе. После чего он предложил мне отнести себя самого к какой-нибудь из названных групп, чем невероятно меня смутил. Он смеялся так сильно, что почти катался по земле.
Затем он снова велел мне отнести себя к одной из групп, и тогда я нехотя предположил, что являюсь комбинацией всех трех.
– Не надо подсовывать мне эту комбинационную чепуху, – сказал он все еще смеясь. – Мы простые существа, и каждый из нас относится к одной из трех групп. Я полагаю, что ты относишься ко второй. Сталкеры называют ее представителей «пердунами».
Я было начал протестовать, что предложенная им классификация унизительна, но решил воздержаться от длинной тирады. Я лишь заметил, что если сказанное о трех типах личности истинно, то каждый из нас пожизненно привязан к определенному типу, не имея возможности ни измениться, ни освободиться.
Он признал, что дело именно так и обстоит. Несмотря на это, один шанс на освобождение все- таки остается. Давным-давно маги установили, что все мы можем относиться к
одной из этих групп лишь вследствие существования нашей саморефлексии.
– Наша беда в том, что мы принимаем себя всерьез, – сказал он. – К какой из трех групп относится наш образ себя, имеет значение лишь вследствие нашего чувства собственной важности. Если мы избавляемся от этого чувства, нам больше нет дела до того, к какой группе мы принадлежим.
– Я всегда буду оставаться пердуном, – продолжал он, трясясь от смеха, – и ты тоже. Но сейчас я – пердун, который не принимает себя всерьез, чего нельзя сказать о тебе.
Я был возмущен. Мне хотелось спорить, но для этого потребовалось бы слишком много энергии.
Эхо его смеха, прокатившееся по пустынной площади, показалось мне каким-то сверхъестественным.
Три типа личности, по сути своей - это три разных способа запутываться в собственном воображении.
В обычном состоянии сознания, Человек не смотрит на окружающий его мир прямо. Он смотрит на него сквозь призму своего воображения. В этом своем воображении, он выделяет внимания те или иные детали окружающего мира, и наделяет их значениями. Наделив детали значением он Преувеличивает или преуменьшает это значение. Действуя как правило в соответствии со своим типом личности. Он как бы дорисовывает реальность, и все его свободное внимание полностью поглощается этим дорисованным, рисунком в воображении.
Ссыкуны склонны к преувеличению собственных ошибок и слабостей, так же они преувеличивают сложность и безжалостность событий и ситуаций окружающего мира. Что является бесконечным стимулом для роста жалости к себе. Коим они пропитывают всего себя, и все что они делают, все чего они касаются. Это очень неуверенные в себе, постоянно прикидывающиеся слабыми люди. Любое взаимодействия с ними, они пытаются свести к тому, чтобы ты либо жалел их, либо боролся с их бедами. Коим конечно же нет числа и края. Так как их разыгравшееся воображение, перенасыщенное чувством жалости к себе, в беду превращает буквально все, чего касается их внимание.
Пердуны склонны к преувеличению ошибок и недостатков других людей, и всего что они, другие люди, делают. И на фоне этого они тут же преувеличивают собственные достоинства. Что суммируясь складывается в два чувства. Первое, наиболее яркое - это раздражение. Они искренне раздражены и недовольны всеми кто попадает в их поле зрения. И с этим недовольством ничего нельзя поделать, это чувство раздражения, оно полностью предвзято. Им невозможно угодить, идя на поводу у этого накопленного чувства, они всегда найдут к чему придраться. Второе чувство которое они накапливают это самоуважение. Они настолько много его накапливают, что оно едвали не становится материальным. И вроде это простой нотариус, или вообще даже его секретарь, а ощущение у тебя будто ты на прием к министру попал. Вот это "попал на прием к министру", чувство которое тебя напрягает, и есть результат постоянных фантазий пердуна, о том как он важен. Он постоянно преувеличивает собственные достоинства, подчеркивает и выделяет их для себя, теми или иными доказательствами. Что собирается вот в такое чувство.
Вот в таких странных существ они превращают себя погружаясь в свое воображение. С одной стороны они раздражены и недовольны тобой, даже если ты еще ничего не сделал, заочно недовольны и раздражены. С другой стороны тут же навязывают тебе уважение к ним. И они настолько глубоко на этой своей волне, что едва ли вообще способны тебя услышать, и хоть как то воспринять то что в действительности происходит в окружающем мире.
Блевуны, это жертвы розовых очков. Романтики, в основной массе своей протухшие. Выделяя в своем воображении те или иные детали воспринимаемого, они рисуют себя очень красивый и идеальный образ. Который существует ровно до тех пор, пока во внимание блевуна не вторгаются недостатки того, чему был составлен романтический ореол. И тогда чувство очарование этим чем то, сменяется чувством разочарования, восхищение меняется на отвращение. Воображение блевунов играет с ними злую шутку, идя у него на поводу, они то влюбляются во что то, то тут же становятся к этому безразличны, или даже начинают это ярко ненавидеть. И все бы хорошо, если это что то, находится от блевуна в отдалении. Но этим чем то, часто является то что блевуна окружает. Идя на поводу у влюбленности, блевун легко берет на себя любые обязательства, любую роль, делает себя заложником любой ситуации. А потом, разочаровавшись, начинает тихо ненавидеть то, во что он сам же себя и вовлек. И этим чем то может быть работа, или даже семья, этим чем то может быть профессия которой он посвятил пол жизни, этим чем то может быть даже человек с которым он, блевун, связал свою судьбу. Блевун ярко ненавидит то во что он вовлечен сейчас, и искренне влюблен в то во что он будет возможно вовлечен завтра. Но наступает завтра, и он, даже если отбрасывает все то, во что он был вовлечен вчера, и окружает себя тем что его так очаровало в завтра - снова разочаровывается в этом. Все всегда оказывается для него не тем чем казалось. Что является бесконечным источником для роста чувства обреченности.
Чем больше человек собрал своего внимания и осознания в своем типе личности, тем меньше он воспринимает окружающей реальности, тем сложнее с ним взаимодействовать.
Можно сказать что у этой погруженности в воображение, есть три составляющие.
Первая это масса. Чем чаще и чем дольше человек это практикует - тем больше он себя собирает в этом.
Вторая это инерция. Воображение не является статичным. В нем постоянно что то меняется, развивается. Добавляются новые значения, пересматриваются старые. И этот процесс имеет свою скорость, свою интенсивность и свою непрерывность. Это чем то похоже на сериал с длинным и сложным сюжетом. И ты как бы подсаживаешься на этот сериал. Даже если из за усталости, или даже опьянения, теряешь его на какое то время из виду, отдохнув и протрезвев, тут же снова себя полностью в него вовлекаешь.
И третья это серьезное отношение. Мы склонны верить, искренне верить этому воображению, и более того, склонны считать то что оно нам рисует сверхважным. Что делает нас слепыми и полностью замкнутыми на этом странном варианте саморефлексии.
Когда человек начинает что либо практиковать. Когда он достигает успеха в своих практиках, его состояние сознания меняется. И он теряет из виду свое воображение. Можно сказать что он выпадает из непрерывной вовлеченности в свой тип личности. По аналогии с сериалом, его внимание переключается на что то другое, и сериал перестает быть ему интересен, он как бы теряет связь с сюжетом. Глядя на сериал он уже невключен в него, и просто не совсем понимает сюжетную линию, мол кто что сказал, кто что сделал, зачем, почему. Так будто он смотрит этот сериал впервые, и не с первой серии, а с середины.
Человек чувствует позывы определенным образом реагировать на те или иные детали ситуации, но не совсем понимает зачем это надо. И сквозь это, как через брешь, начинает просачиваться действительность. Ссыкун вдруг начинает осознавать, что все не так уж и плохо. И что он не так уж и слаб. Пердун начинает приходить к выводам что не такие уж все вокруг и криворукие, да и он сам не так уж и хорош как он думал. Блевун тоже, перестает верить в то что рисует ему его воображение, и уже так сильно не влюбляется, и соответственно так же сильно не разочаровывается.
Мир без призмы воображения воспринимается сильно иначе. И это иначе, вторгаясь в сознание, постепенно разрушает воображаемое. Что приводит к большей осознанности, к большему спокойствию, к большей ясности. И к большей энергичности. Дело в том, что идя на поводу у типа личности, человек сильно ограничивает себя, используя против себя, свои эмоции, он как бы постепенно приходит к нежеланию жить. Он представляет себе мир, на базе своих загонов, и этот мир ему не нравится. Вот это "ненравиться" нежелание жить в этом мире и ограничивает сильно, и жизненность и энергичность человека. Стоит только выйти из этого, и мир начинает играть новыми красками, человек начинает дышать полной грудью, все становится легче и проще.
Вот, таким вот, странным образом, мы часто, издеваемся над собой, используя против себя свое же собственное воображение. И это вызов, выследить это в себе, и прорваться через это к чему то большему.
Отредактировано mmx (28.04.21 08:46)
- Подпись автора
Моя телеграмм Группа:
https://t.me/+6uO9ttgInv5hN2Qy
