Неопубликованные тексты (Тайша Абеляр)
Глава 7. Станция Викам
Я плохо спала. Сны, которые мне снились, были настолько яркими, что их можно было бы принять за реальность. Я проснулась в изнеможении, так как всю ночь бродила по гористой местности. Во время завтрака я попросила Карлоса рассказать мне, куда мы собираемся и что меня ждет, когда я там окажусь.
- Я отвезу тебя на встречу с некоторыми людьми. Это всё, что я могу сказать сейчас.- ответил он без эмоций, - И нет никакого способа узнать, чего ожидать, когда мы прибудем на праздник, так как Сила непредсказуема.
- Праздник? Какой ещё праздник?
- Встреча, вечеринка, - сказал Карлос, жестом показывая официантке принести чек.
- В таком случае мне лучше переодеться во что-то более презентабельное, - сказала я ему.
Пока Карлос оплачивал счет, я поспешила в свою комнату. Единственной элегантной одеждой в моей дорожной сумке была бежевая льняная юбка и топ без рукавов, которые я купила на деньги, оставленные мне Нелидой. Я кинула одежду в сумку в последнюю минуту, не зная, пригодиться ли она. Теперь я быстро надела их и выбежала за дверь. Карлос стоял у машины, проверяя антифриз под капотом.
- Где именно вечеринка? - спросила я, пытаясь сдержать волнение.
- В городе Яки Бакум, - сказал он, захлопнув капотом. - Как я уже говорил, я хочу, чтобы ты познакомилась с некоторыми людьми, с которыми я связан. У них небольшая встреча в твою честь.
- В мою честь? Но я никогда их не встречала, не так ли?
- Нет, не встречала. Но они с нетерпением ждут встречи с тобой.
- Почему? ты рассказал им обо мне? Когда ты их видел? Мы же постоянно были вдвоем с тех пор, как пересекли границу.
Если Карлос не сбегал из своей комнаты ночью, то он не мог ни с кем встретиться. Может быть, кто-то позвонил ему по телефону или отправил сообщение. Меня охватило странное волнение. Единственными людьми, которых я встречала в Мексике, были Клара, Нелида, мистер Абеляр, и, конечно же, Эмилито, который, я была уверена, не был тем, кто посещает вечеринки.
- Не могу дождаться встречи с ними. - сказала я с энтузиазмом. - Я хорошо выгляжу?
Карлос внимательно осмотрел меня.
- У тебя нет подходящей обуви для ходьбы?
- Я не могу носить походные ботинки с этой одеждой, - сказала я. Это испортло бы мою внешность.
Я поняла, что сделаю все от меня зависящее, чтобы произвести впечатление на людей, с которыми я встречусь, вплоть до ношения неудобных босоножек. Ведь я хотела выглядеть стильно, а не так, как будто я путешествовала по пустыне, одетая непонятно как. Кроме того, Карлос говорил, что вечеринка будет в чьем-то доме и мы поедем туда. Насколько я поняла, в наши планы не входила длительная пешая прогулка.
- Хорошо, тогда пошли, - сказал Карлос.
Я села в машину, очень стараясь не помять юбку. Мы покинули Гуаймас и направились на юго-восток к городам яки. Вполне очевидно, Карлос много раз ездил по мексиканским дорогам, потому что его машина приспосабливалась к дороге, умело преодолевая повороты.
Однако каждый раз, когда дорога уходила за поворот, я затаивала дыхание в надежде не попасть под встречный фургон или автобус, который вылетит на нашу полосу движения. Вдоль дороги, как постоянное напоминание о несчастье, стояли деревянные кресты или алтари с увядшими цветами, отмечая место, где машина слетела с дороги, кто-то попал в аварию или на кого-то случайно наехали. К моему ужасу, этих мрачных памятников было устрашающе много.
Мы подъехали к небольшому городку, состоящему из группы глинобитных домов с дверями, ведущими в темные, похожие на пещеры комнаты. В открытом дворе, обнесенном тростниковым забором, я увидела толстого белого цыпленка, которого дразнили два маленьких красноватых цыпленка. Рядом с домом стояла покрытая ржавчиной машина без колес, видимо то, что осталось после аварии, металлолом, который больше уже никому не был нужен.
- Это один из городов яки? – спросила я.
- Нет, это Эмпалм. Впереди поселения яки. Бакум, куда мы направляемся, - один из восьми городов, которые яки считают расположенными на священной земле. В хрониках Рахум записано, что они были созданы до прибытия испанцев.
- Что такое хроники Рахума?
- Это список памятных дат в истории яки. Согласно летописи, было четыре великих человека, которые созвали и объединили людей и повели их через границы страны Яки. Они отправились в Кабору на ручье Кокораки, а оттуда в Такалаим, вершину к северу от Гуаймаса. Продвигаясь вдоль границы, они проповедовали и пели с народом, тем самым устанавливая границу территории яки. После этого они основали Восемь деревень. Торжественная вера в происхождение территории их племен - это песня, устанавливающая границы и города в какой-то момент в далеком прошлом.
- Какие еще семь городов?
- Корит, Викам, Торим, Потам, Кахум, Уиривис и Белем, - сказал Карлос. Они были расположены в 60 милях ниже по реке Яки. Но в течение девятнадцатого века главное русло реки Яки под Потамом резко изменилось, и Белен полностью лишился воды; подача воды в Уиривис и Кахум была сильно ограничена.
- Что случилось с людьми в этих городах?
- Им пришлось переехать в другое место. Многие получили землю от народа Потама, другие переехали в Эмпалме или создали новые поселения. Но с постоянным вторжением мексиканцев в их земли, большая часть яки покинула такие изначальные земли, как Бакум, и основала новые города в других местах, часто с тем же именем. То же самое произошло и с Викамом. Новый центр города, названный Станцией Викам, был основан в зоне железной дороги Викам. Однако большинство людей, которые сейчас там живут, - мексиканцы.
Мы миновали другой населенный пункт, расположенный ниже. Там было ещё больше глинобитных домов с низкими потолками, окруженных тростниковыми заборами, которые удерживались на месте скрученными палками.
Толстая женщина с шалью на голове стояла в дверном проеме и смотрела, как машины проезжают по шоссе. Рядом с домом стояла пара пыльных серых ослов, привязанных к небольшому загону с покатой рамадой. Старик, который еле поднялся на холм, толкал четырехколесную телегу, полную навоза.
Повсюду группы мужчин стояли у обочины дороги, как будто ожидая, когда автобус или грузовик заберет их и отвезет в Гуаймас. Когда мы проезжали мимо, они поприветствовали нас. Паршивая собака залаяла и побежала за машиной, когда мы замедлили движение, чтобы повернуть, но затем мы увеличили скорость и оставили собаку жевать облако пыли.
Около полудня Карлос свернул с главной дороги на хорошо утрамбованную грунтовку. Мы ехали сквозь жару и пыль через небольшую группу глинобитных домов, разбросанных наугад, без обычных кварталов или запланированных улиц. Некоторые дома имели крыши из гофрированного железа и стены из сырца. Их строили друг против друга, по 4 или 5 комнат в доме, что позволяло большой семье жить вместе. Иногда забор из тростника полностью отделял их от соседей.
- Здесь живут индейцы яки? - спросила я, закрывая окно, чтобы пыль не попадала в машину. Карлос указал в противоположном направлении.
- Нет. Индейцы яки живут на другой стороне дороги, за забором из тростника, который мы видели, когда ехали раньше. В этих домах живут мексиканцы, или орис, как их называют яки. Карлос сказал, что мексиканские дома на Станции Викам построены лучше, чем те, что по другую сторону главной дороги. В них были бетонные полы, в некоторых было электричество, и у семей есть телевизоры, радио, велосипеды, а иногда даже автомобиль или грузовик.
- А как насчет индейцев яки? Как живут они? – спросила я.
- В их домах земляные полы, нет электричества, и им приходится брать воду из колодцев или идти к оросительным канавам с пятигаллонными канистрами из-под бензина, - ответил Карлос.
- Даже здесь важно родиться на правильной стороне шоссе. - сказал я. - Весь мир разделен на имущих и неимущих.
Карлос сказал, что разграничения и сравнения универсальны; всегда были люди, у которых что-то есть и у которых этого нет, независимо от того, насколько они бедны.
- Дихотомия является частью человеческого состояния, - пояснил он. - Она выражается в контрастах и противопоставлениях. Как день и ночь, мужчина и женщина.
- Хот-доги и гамбургеры, - добавила я.
Он вопросительно посмотрел на меня. Я сказала Карлосу, что когда я была ребенком в жаркие летние дни, мы с братьями бегали голыми между разбрызгивателями. Они дразнили меня, говоря, что у меня нет «шишки от хот-дога», как у них. Они сказали, что мой орган был похож на гамбургер.
Когда я настояла на том, что гамбургеры лучше хот-догов, они сразу же доказали обратное, помочившись идеальным полукругом. Когда я безуспешно пыталась сделать то же самое, они смеялись, так как я могла только пописать вниз.
- Они убедили меня, что я родилась без чего-то важного, - сказала я Карлосу, - и я неполноценная. Это чувство преследовало меня всю оставшуюся жизнь. Я чувствовала себя обманутой из-за того, что не родилась мальчиком.
- Хот-доги не лучше гамбургеров, - смеясь, сказал Карлос, - ты была обманута авторитетом и уверенностью мужчин в своем превосходстве так как мальчики были желанными для отцов, в то время как девочки, как правило, нет. Мужчины с самого начала поставлены в привилегированное положение, но они, по сути, не находяться выше вас.
Я вспомнила, как Клара уверяла меня в том же.
- Матка дает жизнь, - сказал он, - ты можешь творить, быть источником Силы, двигать вещи и заставлять их происходить. Ты - дура, потому что слепо и безоговорочно принимаешь низшее положение. Почему бы вместо этого не занять позицию Силы и уверенности? Матка может дать тебе все это и даже больше. Это орган самой жизни.
Группа детей радостно бежала за машиной, бросая в нее мелкие камешки. Карлос припарковался перед домом. Подъездная дорожка вела к двери, которую закрывала синяя занавеска. Мгновенно маленькие дети столпились вокруг машины, колотя и пиная по шинам. Другие держались на расстоянии и широко раскрытыми глазами наблюдали, как мы выходим из машины.
Это место для вечеринки? - спросила я, избегая детских глаз. Карлос покачал головой.
- Нет. Но сначала я должен отдать дань уважения нескольким друзьям. Они всегда были очень милы со мной.
Поприветствовать нас вышла женщина в белой вышитой блузке, длинной выцветшей синей юбке и коричневом фартуке. Ее кожа была смуглой и гладкой, а глаза яркими, черными и дружелюбными.
Карлос представил ее как донью Мерседес. Она тепло улыбнулась и крепко пожала мне руку, а затем отдернула занавеску и пригласила нас в свой дом. В комнате царила полутьма, стены были оштукатурены, а цементный пол недавно вымыт.
Я была удивлена его чистотой и свежестью. Красноватая занавеска на окне создавала в комнате мягкое освещение. Занавеска колыхнулась от ветра и впустила в луч света, который устремился от окна в комнату. Через открытую дверь я увидела железные койки, выстроенные в ряд, как в армейской казарме. Рядом с кроватью стоял комод с алтарем наверху. Я заметила распятие, украшенное четками и фотографию Богоматери Гваделупской. К нему прислонилась фотография молодого человека.
Святилище было покрыто цветами и на нем горели две зажженные белые свечи. Мне пришло в голову, что тут недавно кто-то умер. Алтарь был украшен словно в память о покойном члене семьи. Мы сели на диван, который потерял большую часть своей набивки. Я почувствовала, как проваливаюсь вглубь, пока не ударилась о твердую доску. Пружины неудобно впились в мою задницу, но встать и пересеть было бы, на мой взгляд, грубо.
Две девочки в возрасте от восьми до десяти лет изредка заглядывали в комнату из-за синей занавески и бурно хихикали. Карлос достаточно долго разговаривал с доньей Мерседес, одновременно имитируя с девочками игру в прятки. Затем хозяйка сказала Карлосу что-то на быстром испанском, которого я не поняла.
- Донья Мерседес говорит, что Бенни вернется в любую минуту, - сказал Карлос. Он пошел в магазин за прохладительными напитками.
- Они знали о нашем приезде? - Спросила я.
- Кто-то видел машину на дороге, - ответил он, - они знают, что я всегда останавливаюсь возле этого дома, когда приезжаю.
Мне не терпелось познакомиться с Бенни, младшим сыном доньи Мерседес. Карлос сказал, что Бенни было чуть больше двадцати, и иногда, когда он сам приезжал в Викам, то останавливался в комнате Бенни, если того не было в этот момент дома. Бенни строил каналы для огромных кооперативных ферм, принадлежащих мексиканскому правительству.
Его старший брат, Рауль, недавно погиб в результате оползня, при взрыве динамита, когда они строили туннель через холм. Я шепотом напомнила Карлосу, как во время нашей поездки из Гуаймаса он рассказал мне историю о своем друге, который мечтал жить в Соединенных Штатах. Карлос кивнул: каждый раз, когда он приезжал, Бенни умолял спрятать его в багажнике своей машины и переправить через границу.
Карлос всегда отказывался, но это не мешало их дружбе. Бенни чувствовал, что судьба сильно обделила его, позволив родиться не на той стороне Рио-Браво. Особенно когда его мать, которая была беременна им, навещала родственников в Тусоне, она могла родить его там, чтобы он стал гражданином Соединенных Штатов. Он постоянно говорил о поездке на север, хвастаясь, как дважды добирался до Аризоны, но был пойман и депортирован.
Бенни знал, на каких машинах ездят американцы, о больших домах, в которых они жили, и он даже бывал в огромных, хорошо укомплектованных универмагах в Фениксе. Однажды, возвратясь домой с работы в поле, Бенни мылся на заднем дворе под душем и еще раз попросил Карлоса спрятать его в багажнике своей машины, когда он будет уезжать в США на следующий день. «Я бы хотел принять приличный душ», - сказал ему Бенни.
Карлос заверил своего друга, что, хотя он не может отвезти его в Соединенные Штаты, его мечта осуществится: он получит душ своей мечты. Бенни выглядел удивленным.
- Это невозможно, - сказал он.
- Не совсем, - настаивал Карлос.
- Когда я был ребенком, то помог дедушке построить душ на его ферме. Я собираюсь построить такой же специально для тебя.
Карлос описал, как подключить водопровод к резервуару в задней части дома. С помощью ряда труб и силы тяжести вода перетекает в меньший резервуар за снаружи. Цепочка, прикрепленная к пробке, когда ее отпускают, позволяет воде проходить через душевую лейку с давлением воды, достаточным для того, чтобы поливать того, кто находится внизу. Он даже построил бы плетеный забор для уединения и предусмотрел таз внизу для сбора и дальнейшего использования воды.
- Ты сумасшедший, - сказал Бенни, услышав планы Карлоса, - Что это за душ? С таким же успехом можно искупаться в ирригационной канаве.
Карлос признался, что был ошеломлен.
- Мне нужен душ с кафельными стенами, стеклянной дверью с выгравированными на ней лебедями, я видел такой в журнале «Дом и сад»; и с настоящим водопроводом с горячей и холодной водой как в большом городе.
Карлос признался: ему и в голову не приходило, что его друг имел в виду именно это. Он должен был признать правоту Бенни: такой душ невозможно построить там, где он жил.
- И вы по прежнему остались друзьями? - Спросила я.
- Да, но подарки, которые я всегда приносил с собой: одежда для двух его сестер, радиоприемники и портативный телевизор уже казались неподходящими.
Занавеска на двери раздвинулась, и вошел высокий худой молодой человек с обаятельной улыбкой, одетый в американские левисы, черную кожаную куртку и бейсболку. Он обнял Карлоса, несколько раз похлопав ладонями по спине.
Затем взглянул на меня, сидевшую на диване, и застенчиво улыбнулся, когда нас представили. Обменявшись несколькими предложениями по-английски, он, казалось, исчерпал свой словарный запас, и разговор вернулся на испанский.
Через отверстие в занавеске я увидела девочек, играющих на улице. В какой-то момент донья Мерседес повела меня к заднему крыльцу, покрытому рамадой. Это также была кухонная зона, где пища готовилась в огромных алюминиевых кастрюлях над отверстием, выложенным камнями. Сбоку я увидела резервуар для хранения воды.
Я осмотрела всю территорию глазами подрядчика, гадая, можно ли построить ванную комнату. Там было достаточно места, но, конечно, не было водопровода. Я вспомнила красивую ванную комнату в доме Клары, где вода таинственным образом текла из-под пола. Вода подавалась из естественного подземного источника.
Но вокруг дома Бенни не было проточной воды, за исключением колодца, использование которого было ограничено, так как приходилось таскать воду ведром. Я поняла, что построить ванную комнату в доме Бенни – действительно невыполнимая задача. Надо было всё перестраивать.
После дружеского разговора мы встали и попрощались. Бенни пошел с нами, чтобы сопровождать нас, часть пути. Он вызвался показывать нам дорогу, поскольку указателей не было и мы легко могли заблудиться, если свернем не туда. Кроме того, он также хотел посетить Бакум, где жил его любимый дядя.
Пока мы ехали, Карлос разговаривал с Бенни на переднем сиденье. Я могла бы сказать, что Карлос нервничал. Его руки крепко держали руль, как будто он сжимал кулаки. Сначала я подумала, что это из-за присутствия Бенни в машине, но потом пришла к выводу, что его заставляет нервничать предстоящая встреча.
После тщательного анализа я пришла к выводу, что никогда не ходила на многолюдные сборища, так как боялась их и не хотела выставить себя дурой. Позже у меня появилась веская причина не связываться с людьми и их делами. И Клара, и Эмилито предупреждали меня, чтобы я не становилась жертвой социального гипноза.
- Единственная забота мужчин, - сказала Клара со своей обычной откровенностью, - это манипулирование женщиной, с целью оставить своих светящихся червей внутри твоего тела.
- О чем ты говоришь? – потребовала разъяснить я.
Клара объяснила. Во время секса мужчина оставляет свою энергию внутри тела женщины. Эти светящиеся черви, как она их называла, питаясь энергией женщины, заставляют ее энергично удерживать мужчину против ее воли или желания. Маги не тратят свою сексуальную энергию зря, но накапливают ее для использования при сновидении или сталкинге.
- И то и другое требует огромного количества энергии, - сказала Клара. - Наша основная энергия - это сексуальная энергия. И мы не должны рассеивать её в мгновенном порыве с кем-то, о ком мы не заботимся. По её словам, женщины загипнотизированы мужчинами на энергетическом уровне. Только сделав перепросмотр своей жизни, женщина может избавиться от бремени постоянной необходимости делиться своей энергией с мужчинами.
Автомобиль внезапно свернул на проселочную дорогу и чуть не столкнулся с гигантским кактусом сагуаро, упавшим на обочину. С этого момента дорога стала ухабистой. Я подняла окно, чтобы пыль не попадала в машину, и осмотрела местность через стекло, испачканное насекомыми.
Я ожидала увидеть колониальный особняк, спрятанный среди густых мескитовых кустов и рощ, наподобие того, как был у Клары. Но все, что я увидела, это группа домов из высушенных на солнце глиняных кирпичей, соединенных прессованной соломой - типичная конструкция этого района. Карлос припарковал машину на гравийной обочине.
- Мы приехали? - тихо спросила я, - Я не вижу здесь места, достаточно большого для вечеринки.
- Мы должны оставить Бенни здесь, - сказал он, - Здесь живет его дядя.
Мы попрощались и пообещали встретиться снова на следующий день и поискать маски Пасколы, которые Карлос хотел подарить Этнографическому музею при университете.
Затем Бенни крепко похлопал по крылу машины, как будто желая поставить его на место, и мы проехали еще несколько миль. Мы снова остановились перед стеной из густых кустов.
- Нам нужно немного пройти пешком, - сказал Карлос, выходя из машины.
Мое сердце упало при мысли о том, как я пойду здесь в босоножках. Но мы пошли. Вернее, Карлос шел. А я хромала за ним, как раненый мул. Моя льняная юбка покрылась пылью, а голые руки царапинами от колючек.
- Мне нужно снять нейлоновые чулки, - сказала я минут через двадцать после начала нашего пути, - на них появилось слишком много затяжек. Я не могу появиться на людях как оборванка.
Карлос согласился. Я зашла за дерево туле, осторожно стянула колготки и воспользовалась возможностью помочиться из-за моей явной нервозности. Положив нейлоновые чулки в сумку, я догнала Карлоса, который смотрел на небольшой кактус возле дороги. Я понятия не имела, куда мы идем.
Все, что я могла сделать, это следовать за Карлосом, которому было спокойно и комфортно в его рубашке с длинными рукавами и левисах. Я позавидовала ловкости, с которой он ходил по пересеченной местности в своих походных ботинках. Иногда он отталкивал ветку или колючий куст, когда мы проходили мимо.
- Может мы вернемся к машине, чтобы переобуться? - спросила я, зная, что мы не сможем этого сделать. Я действительно уже хотела бросить всю эту затею, поехать в мотель, зарегистрироваться и посидеть в тени зонтика у бассейна, попивая холодную газировку.
- Нет. Мы не можем вернуться, - твердо сказал он, - Нас ждут, а мы уже опаздываем.
Я скорчила недовольную гримасу.
- Мы почти пришли, - успокаивающе сказал он.
Запах дыма заставил меня ускорить шаг, видимо, по поблизости был дом. У меня разыгрался зверский аппетит. Я прикидывала, смогу ли я есть местную пищу или мне придется довольствоваться аперитивом из доброты, когда я услышала, как Карлос сказал:
- Я вижу, торжества уже начались. Торопись, нас ждут.
