Дон Хуан как-то водил Кастанеду посидеть спиной к деревьям. Рассказывал, что у них точка сборки очень низко расположена, что у них большой кокон, что вокруг их дома магов росли особые деревья-воины, которые даже цвели и плодоносили не по сезону. Насколько я помню, высказывалась даже дикая идея, что деревья уйдут вместе с партией старого мага, потому что они тоже воины, и он не может их оставить. Также было что-то о дружбе с деревьями тех, кто странствует по осознанным сновидениям, и о том, что они близки к неорганическим формам жизни. Не миновал опыта с деревьями и я. Об этом следующая история, которую я вам хочу рассказать.
Стояло декабрьское морозное утро, солнце, только-только цепляясь первыми лучами, вылезало из-за гор. Снег под ногами хрустел, эхом разнося звук наших шагов.Мы только что искупались и, наслаждаясь приятным состоянием сознания, которое волной ясности разливалось по телу, выходило через глаза и обостряло восприятие мира, медленно прогуливались по берегу реки. Шли уже привычным маршрутом – мы давно моржевали, так что натоптали тропинку. Ее, конечно, заносило снегом, тем не менее она уже была достаточно широка, чтобы идти рядом, а не друг за другом.
Ну и как у нас уже было принято, мы сопоставляли между собой наши ощущения.
Шла первая зима нашего моржевания, и это был наш первый мороз – градусов под 30. Первое, на что мы обратили внимание, был «эффект целлофана», как мы его прозвали тогда. Впоследствии даже так и спрашивали друг друга: «Целлофан есть? – Есть...». Создавалось кинестетическое, чувственное ощущение, что кожа была, как целлофановый шуршащий пакет. Если попробовать на ощупь любой дешевый продающийся в магазинах пакет, то вот примерно так чувствовалась вся кожа. Особенно при ходьбе, когда она касалась одежды.
Состояние было, пожалуй, гораздо глубже наших осенних заплывов. И впервые мы обратили внимание на то, что непрерывность рухнула. Не было ни прошлого, ни будущего. Хотя, конечно, после прогулки – так у нас повелось – мы шли на работу, и там нас ждали уже запланированные дела. Но этого ничего не было в нашем внимании, не то чтобы мы забыли это, просто здесь и сейчасбыло таким большим, что на остальное едва ли хватало места. Прошлое забывалось сразу, и чтобы вспомнить о дороге к реке до заплыва, приходилось сильно напрягать память, как будто нужно вспомнить детали событий месячной, а то и годовалой давности. Слегка кружилась голова, но не как от алкоголя, это было новое чувство некой потерянности, дезориентации.
Казалось, мы очень далеко от города, хотя его вполне можно было различить сквозь облака тумана, собирающиеся над рекой. Было именно такое ощущение, которое испытываешь в глухом лесу или далеко в горах. Ощущение пустоты, некой чуждости и неизвестности всего вокруг, очень далеко вокруг. Ощущать это в привычных местах недалеко от города было необычно. Казалось, мы были в каком-то другом мире, в другом измерении, нежели город и его ритмы. Мы как бы соскользнули и отключились от его частоты и мира, осознавшись где-то в другом месте. И вроде всё то же самое – и не то же самое. И было, пожалуй, что-то еще. Ощущение будто на тебя смотрят, со всех сторон. Весьма изучающим и колючим взглядом. Можно сравнить это чувство с тем чувством взгляда, которым на тебя смотрит хозяин какого-нибудь поля, сада, огорода, когда ты в него залезешь и идешь в его сторону. Такой давящий взгляд искоса – мол, какого хрена тебе тут надо? Но при этом он не был злым или агрессивным этот взгляд. Скорее даже любопытным и заинтригованным. И мы с удивлением обнаружили, что исходил он от деревьев, растущих по сторонам от нашей тропинки. По мере того как мы приближались по ней к одним деревьям, они сразу обращали на нас внимание, по мере того как отдалялись от других, они как бы провожали нас взглядом.
Наш путь проходил через березовую рощу, это был наш стандартный маршрут. Искупались, прогулялись, подышали воздухом – и на работу. Это был наш еженедельный, уже обкатанный ритуал, который начинался в 6-7 утра и заканчивался в 9-10. Дорога, прогулка, ну а потом на работу. День ритуала не был фиксирован и обычно плавал с пятницы на субботу или воскресенье.
Первое, на что мы обратили на подходе к роще, это чувство, будто деревья давно нас ждали и были нам очень рады, как друзьям. Казалось, они ждут, когда мы подойдем поближе.
На входе в рощу мы явственно ощутили, как переступили некую мембрану более плотного поля или воздуха. И поскольку у нас уже вошло в привычку сопоставлять ощущения, мы, конечно, говорили об этом. И каждый подтверждал другому – да, есть, не глюк. Даже зашли-вышли несколько раз для лучшего осознания этой штуки.
Выход почти не чувствовался, а вход был похож на вход в некий туман, но при этом сопровождался чувством, будто ты зашел в пещеру или зал с крышей, в некое пространство.
По мере углубления в него мы начали видеть свет. Он был белоснежно белым, очень ярким, и он как бы наполнял собой это пространство и с каждым нашим вдохом словно питал и очищал нас изнутри. Хотелось дышать еще и еще. И как-то открываться при этом давлению этого белого света.Изменилось настроение и некое чувство себя, все было каким-то очень ясным и кристально чистым. Даже глаза зажглись каким-то странным блеском.
Конечно, весь этот опыт был согласован, то есть один на что-то обращал внимание, второй подтверждал и тоже обращал внимание на эту деталь. Так мы и описали, охватив вниманием по каждому моменту, это иное измерение, из которого, как мы видели, березы растут в наш мир. При этом их внимание к нам чувствовалось в разы сильнее, у каждого дерева было свое какое-то особое настроение и чувство, даже свой характер. И они безмолвно и весьма радушно принимали нас у себя в гостях.
Конечно, опыт этот был повторен на следующей неделе. А еще через неделю мы решили сходить в другую рощу.
Неподалеку, но сильно в стороне от нашего привычного маршрута, росла яблоневая роща.
Яблоневая, конечно, громко сказано, то были дички, специально кем-то насаженные еще при коммунизме. Для каких целей непонятно, так как их плоды, сами яблоки, были немногим больше горошины. Конечно, собирали порой такие на повидло. Рвешь зелеными – и в морозилку, а потом в мясорубку их и с сахаром. В принципе неплохо, но возни много. Кроме того, эти яблони были высоковаты, и я бы не сказал, что хорошо плодоносили.
Так вот, решили мы и в эту рощу войти.Привычно настроились на внимание деревьев и обнаружили, что здесь нам явно не рады. Деревья были не то чтобы злые, но хмурые и сильные. А свет рощи был темно-красным, а не белым. Мы как будто входили в пространство темно-красного свечения.
И если входя в березовую рощу, ты чувствовал расслабленность и радушие, то в этой – наоборот напряженность и готовность, подобно чувству на спарринге, где ты готов к тому, что и тебе в нос может прилететь, и сам в чужой нос метишь.
И это был реально ощутимый и впечатляющий контраст, который мы сравнивали, ходя туда-сюда, неделя за неделей. Приводили в рощи и других людей. Но видеть то, что и мы, никто особо не мог и даже не хотел что ли...
И в принципе даже по ним, не воспринимающим осознанно то, что мы воспринимали уже намеренно, прослеживалась та же расслабленность у берез, и напряг у яблонь. Бывало даже, человек реально останавливался, как вкопанный, не мог и шагу ступить в яблоневую рощу, говоря, что ему страшно, и он туда не пойдет. И поддавшись уговорам и даже физическому содействию, зайдя в эту рощу, не мог долго в ней находиться. Его как будто «выпинывали». Он хотел остаться, но ноги сами на выход вели, где он ждал нас в смешанных чувствах. Вроде и бояться нечего, а страшно. Да так, что ноги сами не идут в это проклятое место.
А нас ничего, роща приняла. Просто уверенным нужно быть, сильно. Я бы даже сказал доминировать, демонстрировать и излучать силу. Тогда эти деревья принимают тебя как равного и щедро делятся с тобой этой странной грубоватой силой, которая проявляет себя в виде невероятной собранности и готовности.
Ходили и к кленам. Особого настроения у них мы не нашли, а цвет их рощи был желтым, янтарным, как мед.
У сосен цвет был зеленоватый – желтый, переходящий в зеленый. И чувство было сложно описать, какая-то естественная дикость и самобытность.
Уходили мы в этот свет весьма далеко, реал воспринимался даже в неком отдалении. Будто процентов на 20-30 мы видели себя бродящими по лесу. А 80-70 были в этом странном свете, который, казалось, был всеобъемлющим и очень сильно ощутимым.
Вот такой вот Дар Силы преподнес нам как-то Дух. Не мы сами к этому пришли. Все сложилось само собой, шаг к шагу, момент к моменту. Будто нас в это аккуратно и в то же самое время четко и точно ввели. Практически без усилий с нашей стороны. Все, что требовалось от нас – не сопротивляясь, позволить этому открыться и показаться с минимумом нашего участия. И это с каждым из нас осталось навсегда.
Сейчас, хоть я и живу за тысячи километров от тех мест, да и прошло уже времени очень немало, эта способность не затерлась и мне не сложно почувствовать внимание любых деревьев, леса или рощи и сходить к ним в гости... Ненадолго покинуть сознанием измерение суетного обычного мира…
- Подпись автора
Моя телеграмм Группа:
https://t.me/+6uO9ttgInv5hN2Qy
Всегда есть вопрос из безупречности - "зачем". Зачем ТАК описывать нагваль? Вы уже определили рамки ясности. В итоге, да, для Вас прийти к камушку, который вызывает у Вас некое ощущение, отличное от общего фона, настроиться на него с часик и получить некий опыт "смещения точки сборки", это и есть практика и путь. 
