Карлос Кастанеда: Истина лжи
Глава 4. 1968-1972 гг. Пророк в сером костюме
Глава 5. 1973-1991. Период затмения
РАЗОБЛАЧЕННАЯ ЛОЖЬ
5 марта 1973 года журнал «Тайм» посвящает первую полосу Карлосу Кастанеде. По этому случаю изготовлена психоделическая обложка, достойная «Роллинг стоунз» и французского журнала «Актюэль», с ошеломляющим заголовком: «Карлос Кастанеда: магия и реальность».
Первая полоса «Тайм»… О большем нельзя и мечтать. Однако у этой медали есть и оборотная сторона. Став видным писателем семидесятых годов, Карлос выставил себя на всеобщее обозрение. Не повредит ли ему его многократно повторяемая ложь?
Во время встречи с журналисткой Сандрой Бартон он поет все ту же песню о несчастном детстве в Бразилии: родился в 1935 году в «известной» семье Сан-Паулу. Его рождение стало следствием неосторожности и нежелательной беременности. Отцу было всего семнадцать, а матери пятнадцать лет.
Из-за юного возраста родителей Карлос рос и воспитывался на ферме, принадлежавшей его семье, расположенной где-то «внутри страны». Когда Карлосу исполнилось шесть, родители взяли его к себе. Отец стал профессором литературы. Но когда мальчику исполнилось семь, его мать умерла. Отец отправил сына в пансион с очень строгими правилами в Буэнос-Айрес, в Аргентине. Там он прожил несколько лет, но проявил такую строптивость, что богатый дядюшка пристроил его в приемную семью в США. В 1951 году Карлос поступил в Голливудский колледж, потом учился в Академии изящных искусств в Милане. И наконец, в 1959 году поступил в УКЛА, взяв псевдоним Кастанеда.
Когда читаешь этот рассказ, поражаешься, как смело и бесстыдно врет Карлос одному из крупнейших еженедельных журналов Америки. И зря он это делает, потому что Сандра Бартон решает проверить его слова.
После тщательного расследования она разоблачает ложь Кастанеды. Впервые «настоящий» Карлос появляется в луче прожектора. Сандра Бартон раскрывает его истинную дату рождения. Она подробно описывает детство в Кахамарке, жизнь в Лиме, эмиграцию в Калифорнию. Она встречается с Хосе Бракамонте, с которым Карлос дружил в Лиме: «Мы все любили Карлоса {…). Он был веселый, душевный, прекрасный рассказчик — большой врун, но хороший друг». И Бартон делает вывод: «В одежде Карлос не любил выделяться — строгий костюм или спортивная куртка, в каких ходят многие. Настоящей одеждой Кастанеды были слова, которые текли из его уст беспрерывным потоком, насмешливые и завораживающие».
Досье пополняется новыми фактами, подтверждающими скрытность Карлоса. Эдди Адаме ветеран фоторепортажей. Кроме прочего, он делал репортажи во время войны во Вьетнаме. Кокетство Карлоса больше смешит его, чем раздражает: «Мы встретились где-то на границе Калифорнии с Мексикой. Он приехал в машине с трейлером. Внешне он мог сойти за кого угодно, только не за психоделического кумира. Он носил короткую стрижку, что в те годы бросалось в глаза. А в остальном — самый обыкновенный, низкорослый, с очень темной шевелюрой. Стали фотографироваться. Он попросил меня сделать так, чтобы его нельзя было узнать. Потом мы поехали в Мексику искать дона Хуана, но не нашли».
Предчувствовал ли Карлос, что однажды его ложь раскроется? С этой точки зрения «Путешествие в Икстлан» выглядит как страховка на случай разоблачения. В то время, как растущая популярность делает его доступным любому нескромному взгляду, автор сам заявляет, что необходимо стереть свое прошлое, чтобы вступить на путь воина. Однако, похоже, расследование «Тайм» застало его врасплох.
Надо сказать, что статья Сандры Бартон смутила прежде всего университетские круги. Больнее ударить было нельзя. Ведь Карлос собирается защищать диссертацию, не так ли?
Писатель, конечно, прибег к юридической защите. Кроме Неда Брауна, который остается его агентом и ведает его делами, Кастанеду защищают два именитых адвоката: Джером Уорд из компании «Уорд и Хейлер» и Александр Текер. Тем, кто на него нападает и высмеивает, лучше придержать языки.
Весной 1973 года он представляет докторскую диссертацию на рассмотрение небольшой комиссии, состоящей из Филиппа Ньюмена, Клемента Мейгана и Гарольда Гарфинкела. Как нам уже известно, диссертация Карлоса — это «Путешествие в Икстлан».
Университет полон слухами. Кое-кто из студентов организовывает публичные дебаты с целью установить, является ли Кастанеда мошенником. Но растущая численность противников Кастанеды уравновешивается огромным количеством его восторженных поклонников.
Октавио Паз становится своего рода модератором. Этот писатель заявил о себе важным произведением «Предшествующий взгляд», которое сначала вышло в Мексике в 1974 году, а потом облетело весь мир. Паз сразу осаживает критиков: «Признаюсь, что «загадка Кастанеды» интересует меня гораздо меньше его произведений. Тайна его происхождения — будь он перуанцем, бразильцем или мексиканцем — мне кажется пошлой по сравнению с тайнами его книг». Что думать о произведении, которое попирает литературные жанры?
Октавио Пазу важно не ставить штамп на книгу, чтобы сохранить ее самобытность: «Если книги Кастанеды — литературный вымысел, то они весьма необычны: сюжетом является поражение антропологии и торжество магии; если же это антропологический труд, они не менее странны — объект антропологического исследования (маг) мстит антропологу и превращает его в колдуна. Это антиантропология».
Помимо прочего, Паз затрагивает деликатную тему наркотиков. По его словам, они позволяют активно и конкретно критиковать повседневную жизнь: «У галлюциногенов двоякое действие: они подвергают пересмотру одну реальность и предлагают нам другую. (…) Видение другой реальности зиждется на обломках первой. Уничтожение повседневной реальности — результат того, что можно было бы назвать чувственной критикой мира. В области чувств это то же самое, что рациональная критика реальности».
Кастанеда подвергает критике консенсуальную реальность. Такая практика расчленения подобна разорвавшейся бомбе: «Другая жизнь рядом. Она одновременно там и здесь, иная реальность — это повседневный мир. В центре этого мира подобно осколкам стекла в пыли и мусоре на заднем дворе сверкают врата в иной мир».
Карлос Кастанеда получает докторскую степень в 1973 году.
Летом в гостях у Неда Брауна он знакомится с писателем, автором многих бестселлеров Ирвингом Уоллесом. Уоллес не читал ни строчки из Кастанеды. Однако между ними проскочила искра. За столом Карлос чрезвычайно оживлен. Он высмеивает своего агента, который не читал его книг, чтобы не иметь о них мнения, а также Майкла Корду, который донимает его вопросом: правда ли, что он все выдумал, или нет? Рядом с Кастанедой красивая девушка Мэриэн Симко, известная под именем Анна-Мария Картер. Она студентка УКЛА и принадлежит к узкому кругу близких друзей.
Несколько дней спустя вся семья Уоллес снова приглашена к Неду Брауну. Дочери Ирвинга Уоллеса, Эми, семнадцать лет. Эта хорошенькая и уже довольно образованная хиппи очень интересуется книгами Кастанеды. Тот, в свою очередь, проявляет к девушке интерес. Весь вечер он пожирает ее глазами и ловит каждое слово из ее рассказа о студенческой жизни. За ужином он упражняется в самоиронии. Охотно щеголяет нецензурными выражениями, вставляя в свою речь звонкое и озорное carajo («член»)…
На следующей неделе после дружеской трапезы Эми Уоллес получает экземпляр «Отдельной реальности» с трогательной надписью: «Эми Уоллес с наилучшими пожеланиями. Как сказал дон Хуан, «Путь к свободе — это иногда шепот на ухо». Карлос Кастанеда».
Подарок удивил девушку. Эми дочь известного писателя и знакома с издательской кухней. Она обратила внимание, что на письме Карлос изъясняется тяжелым шероховатым слогом. В книге воспоминаний «Ученица мага» Эми задает неожиданный вопрос: могло ли быть, что Карлосу Кастанеде помогали писать, т. е. переписывали за ним, а его рукописи подвергались «чистке»? Как бы там ни было, в 1973 году у Карлоса и Эми завязываются необычные отношения, они будут дружить много лет, пока дружба не перейдет в страстную мучительную любовь.
Познакомившись с юной Эми Уоллес, Карлос Кастанеда окончательно порывает с Маргарет Раньян. Осенью 1973 года он официально подтверждает их мексиканский развод у местных властей. Страница перевернута.
Во время одной из последних телефонных бесед Маргарет напоминает Карлосу, что скоро его день рождения. Ответ поверг ее в изумление: «У меня больше нет дня рождения».
Кастанеда как никогда раньше пытается стереть свое прошлое. Но можно ли без конца отталкивать воспоминания?
В том же году писатель покупает в квартале Вествуд красивый дом по адресу 1672, Пандора-авеню. Выбор пал на Вествуд отнюдь не случайно. Это тенистый жилой квартал, расположенный неподалеку от университетского городка УКЛА. Здесь царит одновременно буржуазная и богемная атмосфера. Домик напоминает испанские постройки. Двери в сад постоянно открыты, как в деревне. Украшения самые скромные, никакой внешней роскоши. Кастанеда выбрал скромный образ жизни.
Поселившись в нескольких кабельтовых от университета, который вывел его в люди, прежде всего он тем самым подчеркивает свою привязанность к нему. В Вествуде он проживет до самой смерти в 1998 году.
«СКАЗКИ О СИЛЕ», ИЛИ КОНЕЦ ЦИКЛА
Среди всех книг Карлоса Кастанеды «Сказки о силе» считаются самой напряженной, лиричной и самой насыщенной. Некоторые считают ее своего рода апофеозом. Что еще можно написать после такого успеха?
Эта книга завершает тетралогию. Она заканчивается волнующим описанием «исчезновения» дона Хуана после эксперимента со смертью и воскрешением. Как следует воспринимать такую трагически-романтическую и философскую развязку? Действительно ли индеец умер в 1973 году? В «Колесе времени» Карлос подтверждает это: «Сказки о силе» отмечают мой полный провал. В период, описанный в книге, я переживал тяжелый кризис (…). Дон Хуан только что покинул этот мир, оставив четверых учеников, предоставленных самим себе».
Что же, в конечном итоге, известно о смерти дона Хуана? Он растворился в тумане. Хотя, возможно, никогда из него и не возникал…
Книга рассказывает о последнем этапе обучения, проходившем осенью 1971 года, когда Карлос начинал свою преподавательскую работу в Ирвине.
Произведение очень насыщенное и глубокое. Каждое слово, кажется, содержит в себе тайный смысл. На первых страницах дон Хун порицает употребление психотропных растений. Кастанеда пользовался ими потому, что был «заторможен» и не мог самостоятельно выйти за пределы чувственного мира. В конечном счете, наркотик — средство для дураков.
Разговор очень быстро переходит на высокие материи: «Тебе известно, что в этот самый момент ты окружен вечностью?» — спрашивает дон Хуан. Имеется в виду, что необходимо ощутить тысячи граней реальности: «Мы — светящиеся существа, — сказал он, ритмично покачивая головой, — а для светящихся существ важна только личная сила».
Эта пресловутая сила не имеет ничего общего с честолюбием. Она состоит в повышении уровня сознания:
«Изменить наше представление о мире — вот ключевой момент магии».
Чтобы изменить видение, надо помимо прочего «прекратить внутренний диалог». В этом приеме нет ничего нового. Он напоминает способ, который советуют великие христианские мистики. Остановить поток мыслей, сосредоточиться на пустоте, достичь безмолвия души и очутиться один на один с пустыней… Здесь дон Хуан соперничает с Сан-Хуаном де ла Крусом, которым зачитывается Кастанеда.
Знание не может возникнуть благодаря дедуктивному рассуждению. Оно раскрывается по мере визуализации. Или лучше сказать, оно возникает из глубины словесного ритма: «Знание — это ночная бабочка», — говорит дон Хуан, выводя формулу, под которой подписались бы Гераклит и Рене Шар: «Мы — восприимчивые существа. Мы являемся сознанием, а не предметами, в нас нет твердости. Мы ни к чему не привязаны. Мир предметов и твердых тел нужен лишь для того, чтобы облегчить наш путь на земле».
Твердый мир — иллюзия. Волокна света. Газообразность.
По причинам, известным лишь ему одному, дон Хуан ведет Карлоса в центр города Сонора. Обучение впервые происходит на городском фоне.
Старик рисует карту реальности, впервые употребляя термины «тональ» и «нагваль».
Тональ означает «бытие» в том смысле, который ему придает Хайдеггер. Это все, что существует, — я, Бог, локомотив, город, небо, булыжник. Этот мир упорядочен: «Тональ устанавливает правила, следуя которым, он постигает мир». Тональ — это бытие, но в то же время и сознание бытия, внешнее проявление, воплощение. Тональ — видимая часть, воплощение, проявление.
А что же такое нагваль? «Нагваль — та часть нас, для которой не существует (…) слов (…)». Нагваль — за пределами бытия, это бессознательное, невыразимое, невидимое. Является ли нагваль существом? Кастанеда стирает разницу между субъектом и объектом. Нагваль — одновременно часть каждого человека и нечто необъяснимое, скрытое в дальнем уголке видимого. Это — запредельный мир, сущность, ничто.
Пара тональ-нагваль упоминается впервые. Являются ли эти термины выдуманными?
В книге «Смертельный цветок» Кристиан Дюверже объясняет, что ацтекские слова с корнем «тона» означают жару, солнце. Например, слово «тоналли» значит солнечное тепло, лето. Как подчеркивают Венсан Барде и Зено Биану в книге «Опыт шаманов и современность»: «Очень может быть, что загадочный тональ, о котором говорит дон Хуан, соответствует ацтекскому тоналли».
Конечно, если понимать это как символ. Летняя жара подразумевает проникновение солнечных лучей, то есть связь с космосом. Можно ли в данной связи считать тоналли одним из воплощений божественного слова?
Нагваль также окружен тайной. Не существует ли некой родственности между термином «нагваль» и словом «науатль», границы которого изо всех сил пытается очертить Жорж Бодо в книге «Письменность до Колумба»? «Говоря о языке, культуре или литературе науатль, мы подразумеваем древних мексиканцев». Науатль — языковое пространство, в котором, в том числе, существует народ ацтеков. Сегодня мы знаем, что слово «ацтек» датируется девятнадцатым веком. Однако многие исследователи, говоря об ацтеках, употребляют термин производный от науатль — науа.
Таким образом, возможно, слово «нагваль» относится к языку науатль, также, как и к цивилизации науа.
Однако в своей книге «Учение дона Карлоса» Виктор Санчес предлагает другую версию. По его мнению, диптих тональ-нагваль отсылает нас к слову «Ометеольт»: «В пантеоне науа Ометеольт (от «теольт» — боги и «оме» — два), бог двойственности — одновременно мужчина и женщина, день и ночь и т. д. Его воплощением является Тонакатекутли — владыка всего земного, первое существо, кто своим дыханием разделил небесную воду и земную».
И все-таки описание Кастанеды отличается от доко-лумбовой космологии. Ометеольт и тоналли не раскрывают тайну острова тональ, окруженного океаном нагваль. Способность видеть позволяет достичь нагваля. Но маг прежде всего должен расчистить путь сквозь абсурдность».
Дон Хуан подчеркивает роль, выпавшую дону Хенаро.
Хуан выступает своеобразным учителем Карлоса. Его задача — чистить, прочищать и соединять тональ.
Что же касается Хенаро — он хозяин другого мира. Благодетель, указывающий путь к нагвалю.
Последняя часть книги полностью посвящена эксперименту по выходу из тела. В этой связи дон Хуан говорит об «объяснении магов»: «Тайна или секрет объяснения магов состоит в том, чтобы расправить крылья восприятия».
Карлос решается на опасный эксперимент. Раздевшись донага, он бросается в пропасть. Во время падения его «я» распадается: «Потом моя голова лишилась своего веса, и от меня остался всего лишь квадратный сантиметр, мелкий осадок, похожий на камень. Все мои чувства были заключены в нем; потом он словно взорвался, и в то же мгновение я распался на тысячи частей. (…) Я превратился в сознание».
Через несколько секунд он вновь очутился на скале. Но, чтобы «развернуть крылья восприятия и коснуться одновременно тоналя и нагваля, снова нужно прыгнуть (…)».
Таким образом, каждый прыжок ведет его все дальше и дальше по пути к нагвалю. Карлос готовится к заключительному прыжку. Последний прыжок будет совершен с Хуаном и Хенаро. Но оба учителя не вернутся: «Теперь мы станем пылью на дороге, — говорит дон Хенаро, обращаясь не только к Карлосу, но и к другому ученику, Паблито. — Может, когда-нибудь она попадет вам в глаза».
Час последнего прыжка совпал с сумерками, «трещиной между мирами»: «Дон Хуан и дон Хенаро отдалились и, казалось, слились с темнотой. Паблито взял меня за руку; и мы попрощались. Затем странный порыв силы погнал меня вместе с ним к северному краю плато. Я чувствовал его руку, когда мы прыгнули, а потом я был один».
Совпадает ли прекращение ученичества Карлоса с физической смертью дона Хуана? Автор употребляет слово «один». Карлос больше не может рассчитывать на своего учителя. Ему придется самому расчищать путь к нагвалю.
«Сказки о силе» — это в конечном итоге рассказ о воскресении. Старик умер. Карлос подхватит эстафету и, в свою очередь, станет магом. Отныне он сирота.
Книга вышла в октябре 1974 года. 27 числа Эльза Фёст публикует в «Нью-Йорк тайме» статью под заголовком «Дон Хуан для Карлоса Кастанеды то же, что Карлос Кастанеда для нас»: «Перед публикацией «Сказок о силе» в Беркли рассказывали историю о том. как Карлос Кастанеда ездил недавно к Йоги Чену, старому китайцу, проповеднику эзотерического буддизма, считавшегося чем-то вроде местного святого.
Говорят, Кастанеда поведал Йоги Чену, что пытается создать собственного двойника. Не владеет ли Чен подобными приемами? Конечно, ответил Чен. Существуют способы создания до шести двойников. «Только зачем это нужно? Проблем станет в шесть раз больше».
Если Эльза Фёст принадлежит к числу горячих поклонников Кастанеды, то Джойс Кэрол Оутс на страницах «Психологии сегодня» отзывается о нем совсем иначе. Не умаляя литературного таланта Кастанеды, писательница по-прежнему продолжает сомневаться в реальности дона Хуана: «Нельзя не задаваться вопросом: "Кто такой дон Хуан? Почему он разговаривает разными голосами и выражениями?" Я думаю, что Кастанеда скорее пытается преподать своим читателям некие главные истины и использует все средства, чтобы объяснить необъяснимое».
Тетралогия завершается грандиозным прыжком в пустоту, который каждый волен понимать по-своему. Разве не похоже это на притчу и не напоминает ли это прыжок ангела? Эпиграфом к книге стали слова Сан-Хуана де ла Круса:
Одинокая птица должна соблюсти пять условий:
Прежде всего, летать, по возможности, выше;
К обществу ничьему не стремиться,
Даже подобных себе;
Клюв ее пусть направляется в небо,
Пусть не имеет она определенной окраски;
И, наконец, пусть поет очень тихо.
Могло ли статься, что загадочный дон Хуан читал стихи Сан-Хуана?
СТЕРЕТЬ ПРОШЛОЕ
По всей вероятности, досье, опубликованное в журнале «Тайм», наметило перелом в отношениях Кастанеды с журналистами. С этих пор Карлос ведет себя с представителями прессы совсем иначе. Конечно, он и прежде не был особенно словоохотлив. Но и не избегал появлений на публике. Разве не подписывал он свои книги в разных магазинах и не выступал на многих конференциях перед аудиторией, приводя в замешательство своим внешним видом?
После выхода «Сказок о силе» в 1974 году он становится практически недосягаемым. А поскольку не представляется возможным его увидеть, жизнь Кастанеды начинает обрастать мифами. Может, он превратился в мага, о котором говорится в его книгах? После кончины писателя в 1998 году «Эспрессо» назовет его «более недосягаемым, чем Томас Пинчон, и более неуловимым, чем Дж. Д. Сэлинджер».
Пинчон и Сэлинджер… Символичные имена. Карлос Кастанеда отныне вступает в ряды самых загадочных писателей, чьи произведения будоражат американскую литературу. Он больше не дает интервью, уходит в подполье, маскируется и отказывается от участия в конференциях.
О нем ходит бесчисленное множество самых разнообразных слухов:
— он погиб в автокатастрофе;
— он признался на лекции в Гарварде, что все его книги преступны;
— он уехал в Бразилию и заперся там на ферме своего дедушки;
— он — агент правительства и участвовал в сверхсекретном проекте по контролю за сновидениями;
— он долго лечился в медицинском центре психиатрических исследований УКЛА…
Ложные свидетели и настоящие мифоманы кудахчут наперебой. На кого он работает? Где он в данный момент находится? Почему он прячется и от кого скрывается? Может, он из ЦРУ? Кто-нибудь его видел?
Кастанеда неожиданно вновь показывается на людях 5 мая 1974 года, во время визита к индийскому мудрецу, который пользуется в США огромной популярностью как хранитель древних традиций — Свами Мук-тананда.
На самом деле жизнь этого святого из Индии говорит сама за себя. Муктананда родился в 1908 году, а в 1970-м его «обнаружил» американский гуру, друг и коллега Тимоти Лири — Ричард Элперт, он же Баба Рам Дасс. Будучи возведен в сан святого с помощью Рам Дас-са, Муктананда за короткое время собирает вокруг себя множество хиппи. Его учение по медитации «сиддха йога» быстро распространяется в США. В скором времени Свами Муктананда становится руководителем тридцати одного ашрама[23] и центров медитации, разбросанных по всему миру.
Этот маленький бородатый человечек в оранжевых одеждах путешествует только на частном реактивном самолете и в черном лимузине. В числе его многочисленных поклонников семидесятых годов будущий губернатор Калифорнии Джерри Браун, а также известные певцы Джон Денвер, Джеймс Тейлор и астронавт Эдгар Митчелл. Что же касается координатора большого ашрама в Окленде, им является не кто иной, как бывшая руководительница «Блэк пантер пати» — Эрика Хаггинс.
Свами Муктананда борется за чистоту традиций йоги. Однако, по свидетельству некоторых учеников, Муктананда злоупотребляет своим положением, соблазняя молоденьких девушек, живущих в ашрамах. Так утверждает бывший руководитель группы Майкл Динга. По его словам, Муктананда обольстил десятки молодых учениц, которые не осмелились отвергнуть ухаживания того, кого считали святым, проповедовавшим воздержание. Гуру скончается в 1982 году от остановки сердца.
Вернемся к 5 мая 1974 года, когда состоялась встреча, устроенная Кэти Спит и Клаудио Наранхо. Она произошла в стенах ашрама, расположенного в Пидмонте, штат Калифорния. Джинендра Джейн выполняла роль переводчицы.
Читая запись беседы, понимаешь, что Кастанеда держится с индийцем на равных: «У дона Хуана за всю жизнь было всего двое учеников, один из которых я. И они пришли к нему, только когда он достиг весьма почтенного возраста — восьмидесяти лет», — поведал он с самого начала.
Кто этот второй ученик дона Хуана? Наверное, речь идет о Паблито, который прыгает в пустоту вместе с Карлосом в конце книги «Сказки о силе».
Муктананда желает узнать больше об этом духовном наставнике, чье учение отнюдь не чуждо индийской традиции: «Дон Хуан по-прежнему жив?» Не колеблясь ни секунды, Карлос воскрешает мертвеца: «О да!» Муктананда предлагает устроить с ним встреч)'. Однако его собеседник увиливает: «(…) Он никогда не ездит (в Соединенные Штаты). Он очень любит путешествовать, но никогда не покидает Мексику».
Очевидно, что в начале семидесятых годов «судьба» дона Хуана еще не решена. Учитель «исчез» в 1973 году. Объявится ли он вновь или продолжит пребывать в нагвале?
В октябре 1974 года Институт нейропсихиатрии Лос-Анджелеса организует частную конференцию. Докладчиком на этой необычайной лекции приглашен не кто иной, как Карлос Кастанеда. Конференция сразу становится своего рода событием. О ней объявляют лишь за двадцать четыре часа до начала. Однако в назначенный час в поточной аудитории, рассчитанной на триста мест, яблоку негде упасть. В зале только профессора и исследователи. Молодой выпускник математического факультета Джим Гауэр присутствует при этом событии: «Для меня Кастанеда был такой же легендой, как Лакан или Дерри-да», — вспоминает он с ностальгией.
Кастанеда говорит в течение девяноста минут без бумажки. «Из его слов вырос целый собор. Это была лекция философа, эпистемолога. (…) В его одухотворенной речи звучало эхо постструктурализма», — рассказывает Джим Гауэр. Кастанеда объясняет, что реальность можно постигать на разных уровнях. Культура и идеология тормозят наше восприятие. Конечная цель его книг — освободить взгляд. Джим Гауэр бесконечно восхищается Кастанедой. Однако замечает: «Я не могу отделить чувства, которые испытал на конференции от тех, с которыми зачитывался его книгами. Главным мне казалась их поэтичность».
Поведение Карлоса странно и парадоксально. В 1974 году он становится популярнейшим писателем, пишущим на английском языке в жанре, граничащем с поэзией, философией, эзотерикой. Теперь он мог бы сорвать лавры и в традиционной литературе. Университет и интеллигенция у его ног.
Но Кастанеда выбирает извилистый путь. Он упорно цепляется за антропологический репортаж, удаляется от мира и сближается со многими «духовными наставниками», которые осаждают западное побережье.
В 1976 году он навещает одну «эзотерическую» писательницу. Каробет Лэрд долгое время была подругой вождя индейского племени чемегуевис и много лет жила «первобытной» жизнью.
Примечательна также встреча с доминиканским монахом, приехавшим из Франции. Автор многочисленных произведений и главный редактор журнала «Священное искусство» Морис Коканьяк очарован и увлечен индейскими шаманами и всем, что с ними связано. 13 января 1976 года в Мексике один журналист знакомит его с Карлосом Кастанедой. Вместе они посещают археологические раскопки в Туле. В дальнейшем между ними завязывается энергичный, насыщенный диалог.
Похоже, Карлос Кастанеда окончательно повернулся в сторону писателей и деятелей различных видов духовной сферы. В то же время он отдаляется от литературных кругов Америки, в которых занимает прочное, хотя и особое место.
В 1976 году он еще участвует в сеансе автографов, чтобы помочь библиотеке Лос-Анджелеса. Его появление там совершенно неожиданно. Сын Ирвинга Уоллеса и брат Эми, Дэвид Уоллес, присутствует при этом событии. Едва завидев его, Карлос усаживает молодого человека рядом с собой и делится своими бедами под восхищенными взглядами окруживших поклонников. Он говорит, что уход дона Хуана глубоко его опечалил. Что он ищет нового наставника, но не находит. Затем Карлос рассказывает историю, одновременно забавную и отвратительную.
Недавно он виделся с одним индийским гуру, и тот вдруг ни с того ни с сего брызнул в него какой-то непонятной жидкостью из затейливой склянки. Кастанеда с ужасом обнаружил, что то была «священная моча» учителя. Увы, эта живительная влага испортила его костюм. Хорошо еще гуру оплатил счет химчистки. Однако, рассказывая ту же историю Морису Коканьяку, Кастанеда назвал загадочную жидкость розовой водой, которую учитель разбрызгивал перечной веткой[24].
В то время как Кастанеда все больше отдаляется от литературных кругов, в 1976 году одна за другой выходят две книги, призванные заранее разоблачить новоиспеченный миф.
В книге «Увидеть Кастанеду», название которой было переведено на французский как «Свет и тени Карлоса Кастанеды», Дэниел Ноэл пытается унять страсти. Прежде всего, Кастанеду нужно принимать всерьез: «Алан Уотте обычно обезоруживал академических критиков, заявляя, что его не стоит принимать всерьез, и называл самого себя «философ-затейник» {…). Положение Кастанеды и его книги о доне Хуане навязывают похожее отношение». Такая дружелюбная позиция не исключает критики.
На самом деле книга методично уничтожает легенду. Среди прочего автор задается вопросом о том, что представляют собой произведения Кастанеды. Репортажи это или вымысел? Ноэлю нравится, что Карлосу невозможно приклеить ярлык. Возможно, в этом его настоящая ценность. Так же, как он, говоря неправду, предстает в неожиданном свете, его произведения заставляют задуматься о грани между вымыслом и реальностью.
Карлос отказывается считать свои произведения плодом фантазии. Он настаивает на «другом» взгляде на окружающий мир. Там, где я увижу, как задрожит куст, он заметит «союзника», а то и существо из нагваля. Из чего опять-таки следует вывод, что в конечном итоге его реальность выглядит вымыслом. Дэниел Ноэл цитирует поэта Уоллеса Стивенса: «Мир — не то, чем кажется. Он соткан из множества реальностей, которые его наполняют».
В основном книга состоит из анализа ранее написанных статей, где Уэстон Лабарр, Пол Райсман, Джойс Кэрол Оутс и Рональд Сакеник оценивают серьезность произведения, каждый по-своему подчеркивая его значимость. Во многих отношениях книга-досье Дэниела Ноэла остается лучшим произведением, когда-либо опубликованном об этом любопытном писателе.
Сын киноактера Сесила де Милла, Ричард де Милл, в свою очередь выпускает в 1976 году книгу «Путешествие Кастанеды, сила и аллегория». В то время как Дэниел Ноэл проводит блистательный анализ, Ричард де Милл строит из себя детектива и начинает кропотливое расследование. Он сразу предупреждает: «Я не фанат бестселлеров, разной дешевой мистики, наркотиков, кактусов и индейцев. У меня и без того хватает книг для чтения, и я преспокойно дожил до весны 1975 года, не прочитав ни строчки из Кастанеды». Де Милл заявляет свою позицию. Ведя журналистское расследование, он хочет проникнуть в тайну человека, о котором знает только из газетных статей.
В конечном итоге «Путешествие Кастанеды» представляет собой субъективную оценку, выраженную языком насмешки. Автор то и дело высмеивает дона Хуана. Читатель узнает много нового. Но книга оставляет неприятное впечатление. Откуда столько ненависти? Для чего этот псевдокомичный тон и постоянная ирония?
Дэниел Ноэл и Ричард де Милл… Две книги, два разных подхода, объединенные схожим желанием изучить произведение, которое просто невозможно оставить без внимания.
В семидесятые годы движение хиппи слабеет и идет на убыль. Как грибы после дождя появляются «учителя», подобные тем, что когда-то так восхищали Маргарет Раньян. Возможно, и Карлос займет свое место на этом изменчивом небосклоне?
«ВТОРОЕ КОЛЬЦО СИЛЫ», ИЛИ КНИГА ЖЕНЩИН
В ноябре 1977 года «Второе кольцо силы» знаменует возвращение писателя, молчавшего в течение трех лет. Сразу становится очевидно, что Кастанеда не изменил своей столь необычной поэтике. От книги к книге он держит марку и изображает себя скромным летописцем неощутимой реальности. Такое постоянство не может не удивлять. Наперекор всем)' он упорно продолжает свою невероятную головокружительную повесть.
Это вызывает всеобщее недовольство. Разве предположительная смерть дона Хуана не явилась концом этого необычного произведения? «Второе кольцо силы» во многих отношениях ставит в тупик и сбивает с толку.
Уже само название, кажется, предназначено для «посвященных». В первую очередь необходимо его пояснить. В «Сказках о силе» дон Хуан увлекает нас в царство восприятия: «(…) Мы — чувство, и (…) то, что мы называем телом, — пучок светящихся волокон, имеющих сознание».
Что думать о подобном видении? Что его создали психотропные грибы, или речь идет о революции восприятия? В книге «Путешествие Кастанеды» Ричард де Милл говорит, что описание человека в виде яйца из световых волокон взято у английского йога Рамахара-ка, он же Уильям Уолкер Эткинсон. В книге «Четырнадцать уроков философии йоги и восточный оккультизм», опубликованной в 1903 году, можно найти исчерпывающее описание яйца.
Дон Хуан дает более пространное описание теории волокон: «Мы, светящиеся существа, родились с двумя кольцами силы, но можем использовать только одно из них, чтобы создать мир». Каждое кольцо представляет собой некую категорию. Одно заключает в себе разум, который позволяет создать мир, и управляет тоналем. Другое кольцо — воля, которая помогает достичь нагваля.
Таким образом, «Второе кольцо силы» посвящено нагвалю. Никого не удивляет, что уже в самом начале книги Карлос оказывается в конце дороги: «Я стоял в месте, где асфальт неожиданно обрывался».
Хуана и Хенаро теперь нет. Их заменили женщины. «Второе кольцо силы» можно назвать книгой женщин. В ней мы встречаем необычную теорию женственности. Женщины названы воинами ветра, часто не способными управлять своей силой. Подобно четырем ветрам Карлоса окружают четыре женщины. Одна из них, донья Соле-дад, предстает полностью обнаженной. Далее во время наполовину любовного поединка Карлос замечает «бледное свечение», идущее от ее лобка. Это свет силы.
Что же это за женщины, которые появляются в книгах Кастанеды с 1977 года? Имеет ли автор в виду уже сложившийся круг людей? Нам известно, что некое объединение существует по меньшей мере с 1971 года.
Фигурально выражаясь, под влиянием Карлоса находится много женщин, а также несколько мужчин. Среди адептов следует выделить совсем юную девушку Патрисию Ли Патин. 23 января 1977 года она вышла замуж в Лас-Вегасе за некоего Марка Вуда Силлифента. Ей нет и двадцати. Со своей стороны, Силлифент уже несколько лет входит в число приближенных Карлоса. Он брат голливудского сценариста Стерлинга Силлифента, который также страстный поклонник Кастанеды. Стерлинг готовится к съемкам фильма «Учение дона Хуана». Однако проект так и не увидит свет. Похоже, начиная с 1977 года Патрисия Ли Патин очень тесно общается с Кастанедой.
К той же группе принадлежат Беверли Мэдж Эймс, Реджин Тол, а также Мэриенн Симко и Кэтлин Полманн.
Мэриенн Симко была «завербована» Мэри Джоан Баркер. Очень скоро она становится самым ярым «доктринером» среди учеников Кастанеды. Именно она познакомит Карлоса с Реджин Тол. А та приведет Кэтлин Полманн, хрупкую и нежную молодую женщину…
5 сентября 1974 года Карлос Кастанеда, Мэриенн Симко, Реджин Тол, Беверли Мэдж Эймс и Мэри Джоан Баркер открывают фирму «Герменевтике», целью которой является «производство документальной этнологии». Параллельно существует другая компания, «Тол-тек артисте». Ее создатель — Трейси Крамер, новый агент Карлоса. В отличие от Неда Брауна, Крамер входит в число адептов Кастанеды. На самом деле «Толтек артисте» — его артистическое агентство. Таким образом, Карлос заложил легальную основу для управления дивидендами, приобретения недвижимости и постоянного наращивания капитала.
24 сентября 1975 года этот мечтатель, твердо стоящий на земле, составил завещание, отписав всю недвижимость Мэри Джоан Баркер, Мэриенн Симко, Беверли Мэдж Эймс и Реджин Тол.
Символический жест. Отныне Кастанеда окружает себя «гаремом»? Каковы истинные отношения, связывающие его с этими женщинами, самой старшей из которых едва исполнилось тридцать?
Нам известно, что с 1973 года он живет в доме в Вествуде. Там же живут многие его последователи: Мэри Джоан Баркер, Мэриенн Симко, а также Реджин Тол. Сказать по правде, состав «женской свиты» постоянно меняется.
Стоит ли попытаться всех подсчитать? В 1977 году «гвардия приближенных» состоит из Патрисии Ли Патин (будущей Нури Александер), Марка Вуда Силлифента (будущего Ричарда Раяло Ушптекера, а также Марка Остина), Трейси Крамера (будущего Джулиуса Рекорда), Беверли Мэдж Эймс (будущей Беверли Эванс), Кэтлин Эдер Полманн (будущей Кэрол Тиггс), Мэриенн Симко (будущей ТаишыАбеляр), Маргареты Нието, Глории Гарвин и Реджин Тол (будущей Флоринды Доннер-Грау), не считая Мэри Джоан Баркер, его «официальной» подруги со времен развода в 1960 году.
Подражая Карлосу, все стараются уничтожить собственное «я», меняя имена на псевдонимы, уничтожая личные бумаги, сжигая детские фотографии, порывая с семьей и друзьями.
Во «Втором кольце силы» Карлос в том числе долго беседует с женщиной по прозвищу Ла Горда. Но существует ли она на самом деле? Этому нет никаких доказательств. Возможно, Карлос сознательно создает собирательный образ. По его просьбе Глория Гарвин иногда отвечает на телефонные звонки от имени Ла Горды. Этот человек настоящий пожиратель женщин. Что касается Глории Гарвин, она внесет свой вклад в написание коллективной книги под руководством Уильяма Клюлау-младшего «Четыре этюда наскальной живописи», которая выйдет в издательстве «Баллена». Ее глава будет называться «Шаманы и символы в наскальной живописи».
На страницах книги Кастанеда упоминает ребенка, которого он когда-то горячо любил. И ему на память приходят слова дона Хуана, произнесенные перед знаменитым прыжком в нагваль: «Ты любил его, ты развивал его ум, ты желал ему добра, теперь ты должен его забыть (…)».
Может быть, этот мальчик Карлтон Джереми? Правомерно ли делать вывод, что, завещав все четырем женщинам, Кастанеда лишил его наследства?
Во «Втором кольце силы» сформулирован новый постулат: «Все мы — толтеки». В памяти сразу возникает название фирмы Трейси Крамера «Толтек артисте».
Что же такое толтек? На это дает ответ ученик Паблито: «(-..) Толтек — получатель и хранитель тайн».
Карлос признает свое замешательство: «Употребление им слова «толтек» озадачило меня. Я знал его значение только применительно к этнологии. В ней он всегда относится к культуре народа, говорящего на языке науатль, жившего в центральной и южной Мексике, но уже исчезнувшего в эпоху конкисты».
Толтеки действительно относятся к языковой семье науатль, в той или иной степени распространенной в современной Мексике. Империя толтеков возникает в X веке. Ее столица в городе Тула. К XII веку цивилизация толтеков угасает. Таким образом, толтеки стали предшественниками ацтеков, которые появляются в XIII веке и исчезают после прихода испанских завоевателей в 1521 году.
Все это отсылает нас к тайне происхождения дона Хуана. Вначале Карлос называл его представителем народа яки. Отражая непрерывный огонь критики, он поясняет позднее, что старик просто кочевник. Отныне он — результат уничтожения культур. Однако в 1972 году автор заявляет, что его персонаж ведет свой род со времен, предшествующих колонизации. Это придает старику таинственный эзотерический ореол, далекий от всякого научного подхода.
Упоминание о толтеках — апогей этой эволюции. История уступает место мифу.
Каждый член «группы» фактически становится представителем загадочного народа толтеков, якобы выжившего в строжайшей секретности. «Толтек» — ключевое слово, означающее магов.
«Второе кольцо силы» знаменует переход к новому циклу. Дон Хуан исчез, осталась только группа, причисляющая себя к таинственному сообществу толтеков.
Автор много рассуждает об «искусстве видящего сны», определяя его как «внимание». Первое кольцо силы — это внимание тоналя, которое состоит в способности «упорядочить наше восприятие повседневного мира».
Второе кольцо силы — внимание нагваля, то есть «способность магов поместить сознание в необычный мир».
Чтобы добиться этого управления нагвалем, необходимо учиться искусству сновидения. Видеть сны в понимании Кастанеды — значит влиять на бессознательное, стать его повелителем. Эта теория уже была развита в «Путешествии в Икстлан».
Теория сновидения Кастанеды совершенно отличается от теории Фрейда. Согласно Фрейду, бессознательное — это то, что от нас ускользает. У Кастанеды, напротив, бессознательное — лишь предварительная ступень. Им можно овладеть с помощью искусства управления сном.
Ссылка на Фрейда может быть вполне оправдана. В «Нью-Йорк тайме» от 22 января 1978 года Роберт Блай прибегает именно к психоанализу. Почему женщин нет в первых четырех произведениях и что означает пятая книга, где женщины играют такую зловещую роль? «Во «Втором кольце силы» женщины страшные, пустые и жадные до силы: донья Соледад хочет убить Кастанеду, чтобы завладеть его «сиянием».
Все женщины алчны. Сексуальные сцены, в которых мы видим, как женщина грузно наваливается на Карлоса, если не наоборот, каждый раз наводят ужас». Роберт Блай с Карлосом совершенно не церемонится. Но, возможно, он освещает здесь основной пункт. Этот мужчина, который играет с женщинами, соблазняет и бросает их, который упивается ими и опутывает их ложью, не напоминает ли он знаменитого литературного персонажа по имени… Дон-Жуан?
В начале восьмидесятых годов путь Кастанеды с каждым днем становится все более извилистым. Отныне писатель богат, его книги продаются сотнями тысяч экземпляров. В то же время автор «Путешествия в Икстлан» продолжает негласное формирование своей группы «магов», которая теперь насчитывает около пятнадцати человек.
Однако интерес к нему постепенно падает. Времена изменились, период успеха миновал. Вчера Карлос привлекал внимание и дразнил критиков. Но прошлые скандалы отныне всего лишь воспоминания, смытые волной прибоя.
Кастанеда теперь принадлежит новому модному течению «новый век». Во многих отношениях «новый век» представляет собой остатки движения хиппи. Под этим безличным термином скрывается возрождение разнообразных практик: спиритизма, гадания по кристаллу, шаманизма, ясновидения, изучение прошлых жизней, гипноз, биологическое питание… Течение «новый век» существует также в музыке, его основные представители — Клаус Шульце и Андреас Волленвайдер.
Необычного «гуру» и представителя «нового века» Кастанеду по-прежнему невозможно отнести к какому-либо разряду. Чтобы связаться с ним, необходимо обратиться к одному из посредников — его агенту Трейси Крамеру или его адвокату Джерому Уорду, в которых нет ничего интересного. Однако с друзьями связь не обрывается никогда.
Так, в 1981 году Дэвид Уоллес, его жена, Карлос и Анна-Мари Картер (Мэриенн Симко) вместе отправляются на просмотр фильма «Пишоте» Гектора Бабенко.
Режиссер также друг Карлоса. С Кастанедой можно дружить, не разделяя его взглядов. По-видимому, писатель любит удаляться от круга своих адептов. Он часто бывает в кино. Среди многих его любимых фильмов такие картины, как «Бегущий по лезвию ножа», «Босоногая графиня», «Седьмая печать», а также фильм о войне «Тора! Тора! Тора!».
«ДАР ОРЛА» ИЛИ НАСЕЛЕННАЯ ПУСТЫНЯ
Шестая книга Карлоса Кастанеды «Дар орла» выходит в мае 1981 года в издательстве «Саймон и Шустер» под оригинальным заголовком «The Eagle's Gift».
Это произведение сталкивается с неожиданной конкуренцией. В то же самое время, когда выходит «орел», Ричард де Милл выпускает продолжение своей первой книги. Его торпеда носит название «Записки о доне Хуане, новые споры». Ричард де Милл вновь облачается в боевые доспехи и становится памфлетистом-рационалистом.
По правде сказать, «Дар орла» во многих отношениях способствует критике оппонента. В начале книги автор в который раз называет себя ученым, используя уже слегка набившую оскомину фразу: «Я антрополог, но эта книга не является научной в строгом смысле слова». Он признает, что его научный проект потерпел фиаско. Разве он не стал адептом новой веры?
Кастанеда снова напоминает о существовании группы. В первых книгах он был один среди пустыни. Но теперь это пространство заселили новые персонажи. Карлос перечисляет тех, кто входит в «группу»: «(…) Я снова приехал в Мексику, где обнаружил, что у дона Хуана и дона Хенаро было девять других учеников магии: пять женщин и четверо мужчин. Самую старшую из женщин звали Соледад, затем шла Мария-Елена по прозвищу Ла Горда, три других — Лидия, Роза и Хосефи-на были самыми молодыми, их звали «сестричками».
Четверых мужчин по старшинству звали Элихио, Нестор, Бениньо и Паблито». По мере повествования этот список ширится и меняется. Появляются новые лица: женщина-нагваль, Эмилито, Хуан Тума, Марта, Тереза, Зулейка, Зойла, Сильвио Мануэль, Сесилия, Делил, Кармела, Эрмелинда, Висенте, Нелида и Флорин-да. Соответствуют ли эти персонажи людям, составляющим круг приближенных Карлоса? Очень возможно. Однако вымысел перемешан с сюрреализмом.
Самого себя Карлос называет «нагваль». Термин «нагваль», таким образом, подразумевает не только то, что находится за пределами сущего, но и того, кто способен выйти за этот предел. В предыдущей книге автор уже говорил, что дон Хуан определял себя именно так.
Он снова выдвигает спорную теорию родственной связи с толтеками. В частности, упоминает мексиканскую пирамиду в Туле, которую посетил вместе с Морисом Коканьяком: «(Дон Хуан) считал себя наследником культуры толтеков. Тула была старинным центром тол-текской империи».
Карлос даже похваляется родством с «атлантами». Что же касается дона Хуана, его теперь называют «магом пирамиды».
И все же «Дар орла» таит в себе некоторые откровения. Между двумя рассуждениями читатель вновь погружается в так называемую «другую реальность», которую автор умудряется описать конкретно и просто, что делает ее еще более ощутимой.
Значительная часть книги посвящена истории любви с Ла Гордой. Вспоминая дона Хуана и старые времена, Карлос рассказывает, что старик больше всего любил стихи Сесаро Вальехо. В подтверждение этих слов он читает чувственные, волнующие стихи:
Хотел бы я знать, чем занята в этот час,
Моя милая Рита, девушка Анд,
Мой легкий тростник, ветка дикой вишни,
Теперь, когда усталость душит меня
И кровь засыпает, как ленивый коньяк.
(…)
Хотел бы я знать, что стало с ее юбкой с каймой,
С ее вечным трудом, с ее походкой,
С ее запахом весеннего сахарного
Тростника, обычного в тех местах.
Она, должно быть, в дверях
Смотрит на быстро несущиеся облака.
Дикая птица будет петь на крыше
И, вздрогнув, она, наконец, скажет: «Боже, как холодно!»
По мере развития действия дон Хуан то появляется, то вновь исчезает, невзирая на хронологию. Сам рассказ как будто дробится на кусочки, словно все происходит во сне, а повесть пишется сама собой.
Дон Хуан объясняет, в чем состоит дар орла: «Сила, которая управляет судьбой всех живых существ, называется Орлом не потому, что это орел или это как-то связано с орлом, а потому, что для видящего она выглядит как огромный иссиня-черный орел, стоящий прямо, как стоят орлы, высотой уходя в бесконечность».
Орел выглядит божеством, которое воспринимается скорее как некий принцип, а не как мыслящее существо.
В конечном итоге «Дар орла» не вызывает никаких споров. В этом-то вся трагедия. Произведение Кастанеды никого не задевает и не волнует. Из обычного книжного магазина оно переместилось в отдел эзотерики.
ДОБРОДЕТЕЛЬ ОЖИДАНИЯ
Похоже, в этот период писатель укрепляет структуру тайного сообщества, которое окружает и защищает его.
21 сентября 1981 года он выписывает доверенность Реджин Тол, и отныне она может от его имени совершать любые законные действия.
Соприкасаются ли духовная и мирская жизни? С девушками, которые окружают Кастанеду и заботятся о нем, он часто ведет себя как отец и советчик. Пэтти Патин, она же Нури Александер, его любимица. Он следит за ее учебой и побуждает ее поступить на экономический факультет УКЛА. В свою очередь, Кэтлин Полманн, она же Кэрол Тиггс, заканчивает курсы акупунктуры.
Ученицы мага не только меняют имена на псевдонимы. Весталки должны сжечь все мосты, отречься от семьи и друзей: «We don't need frieeeeeends!» («Нам не нужны друзья!») — скандирует Карлос, подчеркивая слащавость английского слова «друг».
Реджин Тол, она же Флоринда Доннер, выступает вожаком группы. Эта маленькая светловолосая женщина, которая выбрала себе тотемом лягушку, изучает антропологию в УКЛА с 1970 года. В 1982 году она публикует любопытное произведение «Шабоно: путешествие в таинственный волшебный мир в сердце южноамериканских джунглей». Этот «научный» доклад во многом похож на стиль Кастанеды. Флоринда так глубоко проникла в жизнь индейцев, что ее самое принимают за шамана.
В 1983 году Ребекка де Холмс утверждает в своей статье в журнале «Американский антрополог», что существует подозрительное сходство между произведением Флоринды Доннер и книгой «Ионоама» Этторе Бьокка, в которой говорится о приключениях молодой женщины, когда-то похищенной индейцами Венесуэлы.
Таким образом, работа Флоринды Доннер представляется такой же спорной, как и книги Карлоса Кастанеды. Ученица идет по стопам учителя. Быть может, молодая женщина только следует по пути воина, становясь неуловимой. Всю жизнь потом она будет делать самые невероятные заявления и постоянно лгать о себе.
Карлос по-прежнему близкий друг Эми Уоллес. Мы помним, что он познакомился с дочерью Ирвинга Уоллеса летом 1973 года. С тех пор их отношения не прерывались. Он постоянно звонит ей, пишет, расспрашивает о ее делах, рассказывает о себе. В этом постоянстве есть нечто трогательное. У них с Эми ничего не было. Но для Карлоса она входит в число приближенных.
В 1983 году в ее доме раздается странный телефонный звонок. Звонит Карлос. Похоже, он в полном отчаянии. Ла Горда только что умерла, он оплакивает покойную, и в его голосе звучат самые искренние ноты скорби. У Эми Уоллес нет никаких оснований сомневаться в существовании Ла Горды. Она взволнована. Значит, этот человек, как и большинство взрослых, способен страдать и мучаться сомнениями? Его горе не может не вызвать любопытство. Неужели Карлос настолько убежден в существовании собственных персонажей, что оплакивает их, когда они умирают?
С Эми Уоллес автор «Сказок о силе» проявляет себя с невероятной стороны. С того дня, когда Карлос встретил ее семнадцатилетней, он знал, что она назначена ему судьбой. И с тех пор проявил небывалую выдержку. Окончательное «слияние» произойдет только в 80-е годы.
В 1984 году к Карлосу обращается Федерико Феллини. Он мечтает экранизировать «Учение дона Хуана», или скорее ввести его в собственный мир. Предложение совершенно серьезное. Феллини собирается лично руководить проектом. Он предлагает Алехандро Ходоровско-му участвовать в написании сценария.
Фильм может называться «Путешествие в Тулум». Однако Феллини сталкивается с трудностями. Неужели он думал, что Карлос с радостью ухватится за эту идею? Режиссеру даже не удается с ним повидаться. Отчаявшись, Феллини отправляется в Лос-Анджелес и тщетно пытается с ним встретиться. Но нагваль недоступен. Встреча так и не состоится.
Уже не в первый раз Карлосом интересуются в мире кино. Недаром он живет в нескольких километрах от Голливуда, в столице киноиндустрии. В семидесятые годы с ним встречался Джозеф Левин, который уже тогда хотел снять «Учение дона Хуана». На роль Карлоса прочили Энтони Куинна. В фильме должна была принять участие Мия Ферроу. Но затея так и не состоялась. Другие режиссеры столь же тщетно пытались добиться его согласия на экранизацию — Джим Моррисон и Дино де Лаурентис потерпели неудачу.
А что говорить об Оливере Стоуне, который назвал свою киностудию «Икстлан филмз»? Кастанеда не перестает притягивать мир кино.
«ВНУТРЕННИЙ ОГОНЬ», ИЛИ ТАЙНА 1723 ГОДА
За то время, пока писатель играет с Феллини в прятки, он успевает опубликовать в 1984 году новую книгу «Внутренний огонь».
Любопытный факт — дон Хуан появляется вновь вопреки всякому правдоподобию. Но кого это волнует… Для Карлоса каждая новая книга — еще один этап пути, все дальше уводящий от «здравого смысла».
Поколение магов существует с незапамятных времен. Однако в течение веков произошло таинственное событие: «(…) Наша линия совершенно исключительна, потому что в 1723 году в ней произошло радикальное изменение в результате влияния извне, которое воздействовало на нас и неумолимо изменило нашу судьбу».
1723-й — год потрясения. В этой связи дон Хуан рассказывает о «точке сборки». Чтобы достичь высшего уровня сознания, необходимо «переместить точку сборки», то есть сознательно уничтожить ориентиры и совершить прыжок в неведомое. Придется дойти до 238 страницы французского издания книги, чтобы узнать, что же случилось в 1723 году. В этом году нагваль Себастьян столкнулся с персонажем по имени «победитель смерти». «Он существует на земле сотни лет и в большей или меньшей степени изменил жизнь каждого из нагва-лей, которых встречал. И он встречался со всеми без исключения нагвалями нашей линии с 1723 года».
Кто этот загадочный «победитель смерти», наделенный бессмертием, и чье вмешательство изменило судьбу магов? На наших глазах персонаж постепенно выходит из тени. Однако еще слишком рано для того, чтобы он показался полностью: «Дон Хуан (…) объяснил мне, что, по мере того как моя точка сбора будет перемещаться, наступит момент, когда я попаду в верную позицию эманации, и с этого момента я получу неопровержимое доказательство, что этот человек существует».
От книги к книге Кастанеда следует тем же курсом и продолжает создавать необычное произведение. Однако он все больше впадает в «эзотерику» в лучшем и худшем ее проявлении.
В 1984 году Кастанеда — признанный патриарх «нового века». Отныне он делит калифорнийский Олимп с ясновидящими, мессиями и светочами разного сорта.
Однако никому и в голову не приходит объявить круг его приближенных сектой. Парадоксальная религия книг Кастанеды еще защищает автора и окружает аурой литератора. Движение его сторонников носит неофициальный характер. Большинство «магов» и «учеников» живут в доме в Вествуде.
Этот вместительный дом единственная собственность Кастанеды? Нет оснований это утверждать. Похоже, группа в течение нескольких лет владеет еще одним домом на горе Шаста, на севере Калифорнии.
В 1985 году Кастанеда оформляет у нотариуса Бе-верли-Хиллз новое завещание, которое аннулирует предыдущее от 1975 года. По нему он равными долями распределяет все свое имущество между женщинами, живущими с ним: Мэри Джоан Баркер, Мэриенн Симко (Тайшей Абеляр), Реджин Тол (Флориндой Доннер) и Па-трисией Ли Патин (Нури Александер). Двум адвокатам (Барри Уилку и Джерому Уорду) поручено проследить за должным исполнением его воли. Как и в 1975 году, Кастанеда не упоминает ни Карлтона Джереми, ни свою родную дочь, живущую в Перу, — Марию Дель Ро-зарио Петере.
Чем завещание 1985 года отличается от предыдущего? В первом варианте наследницами были назначены Мэри Джоан Баркер, Мэриенн Симко, Реджин Тол и Беверли Мэдж Эймс. С тех пор последняя впала в немилость и больше не входит в круг «избранных». Ее заменили на Патрисию Ли Патин, которой отведено почетное место. Эта юная девушка долгие годы считается «принцессой», фавориткой, чьи желания немедленно исполняются.
Растет и влияние Реджин Тол. Среди учеников Кастанеды она пока единственная, кто пишет книги. Ее последняя книга «Сон ведьмы», вышедшая в 1985 году, удостоена предисловия Кастанеды: «Труд Флоринды Доннер для меня имеет особое значение. Он близок моим произведениям и все же отличается от них. Флоринда Доннер- мой соратник (…). Мы оба принадлежим миру дона Хуана Матуса».
Реджин Тол охотно выступает в роли посланника. В 1985 году она приглашена к Джеку Барзаги в числе тщательно отобранных, именитых личностей Калифорнии. Джек Барзаги был директором кабинета у Джерри Брауна, когда тот находился на посту губернатора Калифорнии. Браун и Барзаги всегда в той или иной степени «поддерживали» Кастанеду. Надо признать, губернатор питал слабость к духовным учениям.
Разве не был он учеником Свами Муктананды? У Барзаги Реджин Тол встречает много людей, которым известно о ее необычных отношениях с автором «Отдельной реальности». Она долго беседует с Селест Фремон — бывшая журналистка «Севентин мэгэзин» брала интервью у Карлоса в 1972 году, в течение года навещала его, а потому причисляет себя к «сочувствующим». Реджин Тол рассказывает о том, что Кастанеда состарился, а потом заявляет, что он серьезно болен и живет теперь в Аризоне.
Однако нет оснований считать, что в этот период Кастанеда страдает каким-то недугом. Вероятно, своей ложью Флоринда хочет пресечь всякое поползновение встретиться с Карлосом. Селест Фремон уже пыталась возобновить знакомство с писателем. В 1982 году она даже видела его у того же Барзаги. Но Карлос избегает сближения. Как бы там ни было, Реджин Тол — его самый верный адъютант.
Эта маленькая, порывистая и раздражительная женщина обладает сложным характером. Она одинаково способна на шутку, цинизм и жестокость. Бывает, она сама находит новых любовниц своему учителю. Справедливо ли считать ее «альтер эго» Карлоса в женском обличий? Очевидно, что перед нами совершенно незаурядная личность.
Вечно непредсказуемый писатель соглашается на интервью с Грасиелой Корвалан, которое выходит в 1985 году в номерах 14 и 15 журнала «нового века» «Волшебная смесь». В основном беседа касается философии. Кастанеда говорит о влиянии феноменологии Гуссерля, подробно рассказывает о своем посещении Муктананды и утверждает, что в 1975 году встречался с учеником Гур-джиева, тщетно пытавшимся его «заполучить».
В то время, когда его считают недоступным, он совершенно неожиданно появляется на публике. В августе 1985 года один из его «адъютантов» связывается с Майклом Готом, руководителем знаменитого книжного магазина в Санта-Монике, торгующего духовной литературой, «Феникс буксто». Согласен ли Гот организовать неожиданную конференцию с участием Кастанеды через сорок восемь часов? Хозяин магазина принимает вызов. Слух об этом разносится моментально, и 24 августа 1985 года пятьдесят счастливчиков несколько часов подряд беседуют с Кастанедой.
Зачем вдруг воину понадобилось выйти из своей берлоги и появиться в круге света? Может, он просто хочет прорекламировать свою последнюю книгу «Внутренний огонь»? Но в этом случае акции не хватает размаха. На самом деле Кастанеда преследует совсем иную цель: он решился на эту импровизированную встречу только от «отчаяния»[25]. Потрясающая откровенность. Писатель не разыгрывает из себя «гуру» и признается в собственной слабости. Можно ли прожить, запершись в башне из слоновой кости?
Майкл Вентура, освещавший это событие в газете «Еженедельник Лос-Анджелеса» делает меткое замечание: «Своим желанием и потребностью высказаться перед толпой незнакомых людей Кастанеда раскрыл кар ты. Он пришел не потому, что мы нуждаемся в нем, а потому, что он нуждается в нас». Во время встречи Карлос очень разговорчив. Помимо прочего он утверждает, что большинство книг было им написано в кабинете на Вествудском бульваре, неподалеку от Уилшира. Это, безусловно, ложь, но близкая к правде. Потому что он действительно живет в Вествуде с 1973 года.
Возможно, в этот смутный период он знакомится в Лос-Анджелесе с французской журналисткой Вероникой Скавинской, изучающей каббалу у некой Эймел Хелл. Приехав в США, она всеми средствами пытается встретиться с Карлосом, но натыкается на глухую стену. Издатель Кастанеды, Майкл Корда, просто-напросто выпроваживает ее:
«— Я не устраиваю встреч с ним.
— В таком случае, не скажете ли вы, как найти его самого или его агента?
— Ни в коем случае, — следует сухой ответ.
— Могу я оставить для него письмо? Вы могли бы его передать?
— Нет, не могу. Я уже сказал: я не знаю его адреса. (…)
— Может, вы хотя бы объясните, почему вы не хотите мне помочь?
— И этого я вам сказать не могу»[26].
После долгих стараний, используя «магические приемы» и тщательно избегая издателя и агента, Веронике Скавинской все же удается встретиться с Кастанедой.
Целый вечер она пытается убедить его в обоснованности тезисов Эймел Хелл, которая, по ее словам, является продолжательницей учения дона Хуана. Ее описание Карлоса довольно любопытно: «Темноволосый, низкорослый, подвижный, одет в светло-бежевый вельветовый костюм, под распахнутым пиджаком простая белая рубашка с расстегнутым воротом. Сильный. Из-под черной, аккуратно стриженной шевелюры быстрый, цепкий и горящий взгляд темно-карих с красноватыми белками глаз».
Однако возникает вопрос: действительно ли Вероника Скавинская встречалась с Кастанедой, или это был его двойник? Мужчина пришел на встречу в сопровождении молодой длинноволосой женщины по имени Маргарета Нието. Она известная личность, и ее присутствие служит залогом того, что встреча подлинная.
Маргарета Нието принадлежит к окружению Кастанеды с семидесятых годов. Она охотно выполняет работу агента, старательного адъютанта генерала Кастанеды. Действительно ли она сопровождала Карлоса во время романтичного ночного свидания? В книге, описывающей эту встречу, «Волшебное свидание с Карлосом Кастанедой», Вероника Скавинская упоминает нечто поразительное:
«— Меня никто не мог найти, — мягко произнес он.
У него великолепное американское произношение без малейшего иностранного акцента. Тембр его голоса отдается у меня в голове словно во сне».
По словам Эми Уоллес, Карлос Кастанеда говорит по-английски с ошибками и сильным испанским акцентом. Кроме того, он часто употребляет испанское ругательство «carajo». Каким же образом он мог в тот вечер говорить на чистом американском без малейшего акцента?
Вполне возможно, что Карлос хотел «проверить» таинственную француженку и послал вместо себя кого-то из своей группы. Таким образом, Вероника Скавинская могла попасть к магу в ловушку.
«СИЛА ТИШИНЫ», ИЛИ МАГИЧЕСКАЯ КНИГА
Карлос неуловим еще больше, чем прежде. Он появляется и исчезает, когда ему заблагорассудится. К тому же он без конца меняет номер телефона. Избранники-однодневки очень быстро теряют привилегию общаться с ним. По правде говоря, этой парадоксальной личностью интересуется теперь только горстка преданных последователей. Публика мало-помалу забывает о нем.
Книги по-прежнему бойко продаются, но так ли широк круг читателей, каким он был в семидесятые годы? Крупные печатные издания чувствуют это и в большинстве обходят его молчанием. Прошло то время, когда каждая книга вызывала бурные споры. «Сила тишины», вышедшая в 1987 году, тем более не вызвала никакой бури. Эта всеобщая слепота поражает. На самом деле «Сила тишины» одно из наиболее сильных произведений Кастанеды.
В нем описаны «новые уроки дона Хуана». Еще одно запоздалое воскрешение из мертвых может удивить. Но Карлос чужд всякой последовательности. В кратком предисловии он утверждает принцип, который вряд ли кого-нибудь поразит: «Мои книги являются точным отчетом о методе обучения (…)». Теперь остается описать сам метод: упомянутое обучение «основано на устных правилах и манипуляциях с сознанием».
Может быть, Кастанеда изобрел новый жанр, манипулирующий сознанием читателя?
В этой книге автор считает своим долгом кое-что пояснить. Уже на первых страницах дон Хуан дает определение магии. «Чтобы воспринять «расширенную» реальность, магу необходим пучок энергетических полей, который обычно не применяется».
Маг выходит за пределы ощутимого мира, черпая силу нетронутых энергетических полей: «Магия — это состояние сознания». Роль наставника состоит не в том, чтобы научить, а в том, чтобы поставить лицом к лицу: «Нам нужен учитель, который сможет нас убедить, что нам доступна несметная сила».
На этих страницах Хуан изъясняется на удивление «отточенным», почти научным языком. Такой слог не уместен в устах старого насмешливого индейца, жителя пустыни.
Впрочем, он все же отступает от стиля и, шутя, задает провокационный вопрос: является ли Карлос Кастанеда писателем? Для него ответ ясен: «Конечно, ты не писатель, — сказал он мне, — поэтому тебе придется пользоваться магией. (…) Писательство для тебя будет не литературной работой, а упражнением в магии».
Написание книги как магический акт есть не что иное, как манипуляция сознанием.
В одном волнующем эпизоде дон Хуан описывает смерть, как черное пятно под левым плечом: «(…) Маги знали, когда человек должен был умереть, потому что они видели, как это черное пятно становится подвижной тенью того же размера и очертаний, что и человек, которому оно принадлежит».
Существует ли тайная связь между поэзией и магией? В книге «Дар орла» Кастанеда цитировал Сесара Вальехо. Он снова подчеркивает особую роль поэтов. Является ли поэзия частью магии? Утонченный эрудит, дон Хуан цитирует Хуана Рамона Хименеса:
(…) Я думал, что мои волосы черные…
А одежда серая…
А мои волосы седые,
И одет я в черное (…). По словам удивительного индейца, поэт обладает чутьем другого мира: «(…) Хотя поэт никогда не сдвигает свою точку сбора, он интуитивно улавливает нечто из ряда вон выходящее, поставленное на карту. Он совершенно отчетливо ощущает нечто невыразимое и величественное в своей простоте, то, что определяет наши судьбы».
Поэты и воины разными путями достигают единой цели. Иная реальность определяется благодаря своей простоте. Такой взгляд на мир не может не напомнить слова Мартина Хайдеггера. В работе «Разъяснения к поэзии Гёльдерлина» немецкий философ говорит следующее: «примитивный язык является поэзией в качестве основы бытия».
Язык поэзии — не украшение стиля. Хайдеггер видит в нем упрощение. Поэзия делает доступной простоту, а значит, и бытие. И здесь Кастанеда опять-таки гораздо ближе к немецкой философии, чем к таинственным традициям толтеков.
Возвращаясь к «Силе тишины» в 1998 году, он замечает, что заголовок был выбран издателем: «Я хотел назвать книгу «Внутреннее безмолвие». Карлос восхищается Антоненом Арто. Но читал ли он Рильке, который писал: «Нет ничего могущественнее тишины»?
В 1988 году Кэрол Тиггс, она же Элизабет Остин, снова меняет имя и становится Муни Александер. Таким образом, ученики Кастанеды умудряются стереть свое прошлое нагромождением псевдонимов.
Нам известно, что Флоринда Доннер пользуется в группе большой свободой передвижения. В восьмидесятые годы она путешествует в Норвегию в компании Ди Эн Джо Элверс, чей псевдоним Кайли Мандол.
В 1991 году она публикует новую книгу «Жизнь в сновидении»[27]. Предисловие, как водится, написано Карлосом Кастанедой: «С конца шестидесятых до середины семидесятых годов Флоринда Доннер, Тайша Абеляр, Кэрол Тиггс и я были учениками дона Хуана Матуса». История бесконечно перекраивается. В нее, например, добавлен один необычный забавный эпизод. Флоринда Доннер неоднократно без тени улыбки утверждает, что встречала Карлоса в Таксоне, где он работал поваром в ресторане по приказу дона Хуана,[28] Кастанеда, однако, не похож ни на искусного повара, ни на гурмана.
К нему по-прежнему имеют доступ только люди особо избранные. В 1988 году он часто встречается с Кар-миной Форт. В 1991 году та публикует в Мадриде рассказ об этих беседах под заголовком «Разговоры с Карлосом Кастанедой»[29]. При каждой встрече присутствует Флоринда Доннер.
