Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой
Глава 7. Я сталкиваюсь с неземным существом
Глава 8. Отравленный ланч
Беседа протекала мимо Арчера, как какая-то бессмысленная река, текущая и текущая мимо, потому что не знала, где остановиться... и какое-то мертвящее ощущение от превосходства сопричастности, и от возможности прямого воздействия, и от тишины над несущимся миром накрывало его, как дверь семейного склепа.
Эдит Уортон "Эпоха невинности"
Вернувшись в Беркли, я получила подтверждение, что встреча с Клод прошла удачно. Она присылала мне письма и миленькие открытки, написанные крупным почерком шестиклассницы, умоляющие о моем возвращении и сообщающие о том, что она не может жить без меня. Я послала ей "Письма молодому поэту" Рильке в переводе Стефана Митче-ла и кассету Шинед О'Коннор. Готовясь вернуться в Лос-Анджелес, я выбирала подарки для ведьм и для Карлоса.
Фло и нагваль (я все еще привыкала к этой почтительной форме обращения) получат одинаковые книги - справочники по табуированной лексике на пяти языках. Тайша получит тайные даосские тексты для женщин, подписанные автором перевода Томасом Клири, с инструкцией по использованию циркуляции энергии матки для создания "тела света", которое Карлос называл "двойником". О вкусах Кэрол я не имела представления, поэтому выбрала Рильке.
Для Клод я предприняла дополнительные усилия: с разрешения матери я выбрала часы моей бабушки и отнесла их в ремонт. Увы, ко дню моего отъезда забрать их из ремонта не удалось. Я написала на ее открытке, что настоящий подарок для нее будет готов позже, и приложила записку к консервной банке с филе тунца "Нури" - непонятный испанский импортный продукт, который я ни разу не встречала до этого и никогда не видела потом.
Флоринда выбрала для встречи свой любимый ресторан, "Трампе - ланч для элегантных леди". Я подумала, что только в Лос-Анджелесе есть "ведьмы, которые ходят на ланч". Как будто предвидя это, Флоринда однажды сказала мне: "Все эти люди оттуда обвиняют нас за то, что мы носим "Армани"! Конечно, хоть мы и отрицаем это, но действительно носим". Они должны были заехать за мной, и как только я села в машину, сразу почувствовала висевшую в воздухе напряженность. Меня посадили рядом с Клод, и мы решили переброситься словами.
Она сказала:
- Мне жутко понравился альбом Шинед О'Кон-нор!
- Тебе понравилось? Я очень рада!
Она стала повторять самую сексуальную строчку О'Коннор - типичную для этого альбома, пропев дурным голосом: "Ты вставил мне так сильно, что кровь брызнула на стену". Потом она захихикала, как провинившаяся школьница. Меня выставляли на обозрение - явная попытка зло посмеяться надо мной. Однако я здесь не для того, чтобы стать "сестрой". Дон Хуан издевался над Карлосом с бшьшей изысканностью. Я попыталась ответить на ее провокацию:
- Тебе нравится так, Клод? Грубый и же секс? А? Иногда это бывает не так уж плохо.
Она стала свекольно-красной и что-то пробормотала. Я не отступала:
- Ну? Тебе нравится?
Она неистово закивала, явно не в силах выразить это словами. К счастью, мы доехали до места. Преподобный Скаут излучал ледяное напряжение, напоминая мне возбужденную гончую собаку.
Во время ланча Флоринда завела разговор о сексе, как это она часто любила делать. Я рассказала историю о необычной вечеринке, которую я организовала не так давно. Я дружила с несколькими из "экстремальных" писательниц-феминисток в Бей-Эриа-.Сюзи Брайт, нынешним редактором ежегодной антологии "Лучшая американская эротика", Лайзой Палас, которая наделала шуму в литературных кругах своими откровенными мемуарами "Край постели", и Лаурой Миллер, нынешним редактором журнала беллетристики "Салон Мэгэзин".
У Сюзи и Лайзы родилась идея твист-салона для дам. Гостьи - местные поэтессы, романистки и обозревательницы должны были обслуживаться привлекательными обнаженными мужчинами, которые будут делать маникюр, массаж ног, расчесывать волосы и подавать еду hors d'oevres , в то время как писательницы будут читать эссе и стихи и потягивать шампанское...
То, что начиналось как шутка, переросло в действие. Мой вклад состоял в предоставлении своего дома, который Лаура называла "байроническим", а также в организации поставок провизии и приглашении флориста. Тем временем девушки поместили объявление в газету "Сан-Франциско уикли": "Ищем джентльменов для обнажения, элегантного прислу- живания в дамском салоне, без секса, без оплаты". Нас засыпали предложениями. Из всей массы соискателей мы выбрали шесть мужчин, включая брокера, агента по недвижимости и серфера.
Эта вечеринка - этакий "язычок за щечкой", игра в плейбойский замок - имело громадный успех. Литературные дамы в сияющих вечерних туалетах, кружевных корсетах, тиарах и смокингах порхали по холлам, выбирая канапе на серебряных подносах и читая что-то из своих произведений. Пэстьи и джентльмены наслаждались приятной вечеринкой.
Сюзи написала статью о празднике, которая появилась на первой полосе в воскресном приложении "Сан-Франциско кроникл", проиллюстрированная фотографиями класса "R" именитого фотографа (он тоже весело разделся). Статья Сюзи была помещена в ее антологию, что прибавило культовой славы вечеринке, кроме того, статья была помещена на веб-сайте Лайзы, и запросы на сервер полились рекой. Мы, не желая того, популяризовали эту причуду. Хлынули подражания, сначала местные, а за ними последовали вечера по всей стране. Наши официанты настаивали на повторении; мы получили горы писем от местных феминисток и артистов, обратившихся с просьбой пригласить их на следующий салон. По взаимному соглашению мы отклонили проведение другой вечеринки, довольствуясь уже достигнутым абсолютным эффектом.
Мой рассказ с треском провалился. Тайша предприняла невероятное усилие, чтобы спасти беседу, рассказав об одной из своих сталкинг-ролей в качестве агента недвижимости, во время исполнения которой она обнаружила "одну из этих штук" - жужжащий вибратор в туалете. Она захихикала, закрыв лицо руками. В конце я раздала подарки, которые, как потом оказалось, и спасли вечер. Муни вежливо отметила мою заботу, Тайша сказала, что я выбрала идеальный подарок для каждой из них. Единственная тревожная нота исходила от очень нетерпеливой Клод - она хотела свой подарок немедленно!
Я пообещала, что ей нужно подождать только два дня. Она утешилась рыбным филе "Нури", объявив, что это "великое предзнаменование, потому что мой отец (Карлос) тоже владеет компанией".
Затем меня отвезли домой, я была вполне уверена в том, что все прошло не так плохо.
Через несколько часов мне позвонил разъяренный Карлос, бранивший меня за концентрирован-ность на самой себе, которую я продемонстрировала, "хвалясь секс-вечеринками". Впервые я столкнулась со столь чрезмерной щепетильностью с его стороны, поразившей меня, так как обычно он сквернословил, чтобы шокировать и провоцировать, как дон Хуан. На этот раз Карлос был так зол, что я расплакалась. Он повесил трубку.
В слезах я позвонила Флоринде, рассказав ей, что Карлос оскорбил меня.
Это было бы оскорблением, настаивала она, если рассматривать атаки Карлоса с человеческой точки зрения, считая себя просто смертной. Он же пуст, без эго. У него нет настоящих чувств, объясняла она, настроения и слова проходят через него совершенно бесследно, ведомые внешней силой. Он непогрешим. Кроме того, они увидели сегодня, что я больше не могу быть с ними. Приглашение было большой ошибкой. Моя энергия - красного цвета, самая жалкая человеческая энергия, в то время как их - голубая - самая эфирная и абстрактная. Я была безнадежна. Мне нельзя больше звонить им, инструктировала она меня, скоро появится другой учитель, добрый, они уже видели его. Бесцеремонно и грубо Флоринда бросила трубку.
В качестве постскриптума: "Трампе" вскоре закрылся, Флоринда обвинила меня в том, что я принесла несчастье ее любимому ресторану, утверждая, что моя черная магия, моя "человеческая форма" стали причиной его финансового краха.
Ошеломленная, я позвонила Муни, которая сразу же подтвердила мое падение. Я позвонила Муни еще раз в полночь. Она сказала: "Ты разбудила меня. Мне в шесть нужно быть в аэропорту", - и повесила трубку. Я провела ночь в смятении, кидаясь то в плач, то в гнев, и позвонила Муни опять в половине седьмого. Она ответила заспанным голосом.
Я думала, что тебе нужно куда-то ехать.
Ты достала меня, - захныкала она. - Я не могла заснуть и теперь из-за тебя опоздала на самолет. Это ты виновата! - она опять повесила трубку.
Муни была там и в десять часов и снова бросила трубку, лишь только услышала мой голос.
