Тот самый Билл?
(по материалам сайта nagualist.ru)
Автор: ZVM.
Это последний из некогда запланированных мною переводов "версий Вондерлинга". Интересно, что эта статья Вондерлингом не подписана, а сам он долгое время упоминается в ней исключительно в третьем лице (возможно, чтобы создалось спечатление, что статью писал не он, а кто-то другой), однако уже в середине примечания к этой статье автор ненавязчиво вернулся к своему обычному изложению от первого лица...
===================================================================
WILLIAM LAWRENCE CAMPBELL: LARRY CAMPBELL, "Cactus Jack"
------------------------------------------------------------------------------------
ВИЛЬЯМ ЛОРЕНС КЭМПБЕЛЛ: ЛАРРИ КЭМПБЕЛЛ, «Джек-кактус».
====================================================================
АРХЕОЛОГ, ОТМЕЧЕННЫЙ ИСТОРИЕЙ.
Вильям Лоренс Кэмпбелл, известный также как Лари Кэмпбелл и Джек-кактус, большую часть своей жизни провел в путешествиях по Нью-Мексико, Техасу и Аризоне, и большинство людей, в основном, относилось к нему как к надоедливому или старомодному типу. Однако, он был весьма искусным собирателем камней, превратившимся однажды из невежественного «охотника за горшками» в первоклассного археолога-самоучку, в процессе чего был даже отмечен историей – почти славой – причем дважды.
В первый раз это было в конце 1940 года и было связано с загадочным приземлившемся объектом, известным как Розуэлльский НЛО, а во второй раз это произошло в начале 1960 года и было связано с Карлосом Кастанедой, предполагаемым и отчасти загадочным магом-шаманом и автором дюжины популярных книг.
О ранних годах Кэмпбелла известно не так уж много. Как сообщает писатель и исследователь Томас Дж. Кэрри, Айрис Фостер, бывшая хозяйка кафе, расположенного неподалеку от Таоса, Нью-Мексико, рассказывала, что в середине и в конце 70-х Кэмпбелл часто бывал в ее заведении, и в запасе у него всегда было множество невероятных историй. И хотя она знала его как Лари Кэмпбелла, так как никакого другого имени ей было не известно, большинству живущих неподалеку от кафе он был известен просто как «Джек-кактус».
Фостер вспоминает, что в течение того времени, что она его знала, он жил в своем автофургоне. На ее взгляд, он выглядел как персонаж второсортного вестерна – длинные редкие седые волосы, всклоченная борода и видавшая виды ковбойская шляпа – и вполне мог сойти за старателя прошлых времен, разве что без мула. Кэмпбелл иногда рассказывал, что во время Второй мировой войны он лично наблюдал какие-то загадочные летающие объекты, донимавшие летные экипажи и авиаторов обеих сторон, участвовавших в акции под названием «Истребители-невидимки».
Он говорил также, что после войны он какое-то время занимался поисками метеоритных осколков в каньоне Диабло на пространстве, окружающем Аризонский метеоритный кратер. Здесь у него произошла встреча с доктором Харви Нинингером, основателем Американского музея метеоритов, первого музея метеоритов в мире. По его словам, одно время он помогал Нинингеру составлять каталог метеоритов вместе со своим старым армейским приятелем по имени Джордж Дональд Томпсон. […]
Вот так выглядели истребители-невидимки для летчиков и членов экипажей во время Второй мировой войны. Обратите внимание на треугольные или клинообразные объекты слева от истребителя.
У Фостер была сестра, Пегги Спаркс, тоже из Таоса, которая помнила Джека-кактуса и одно время даже немного помогала ему. По ее словам, Джек-кактус, которого также называли Ларри и иногда Биллом, в зависимости от того, в чьей компании он находился или с кем разговаривал – с почтмейстером или с механиком бензоколонки на улице – в то время, когда он был завсегдатаем кафе, выглядел как человек, которому далеко за пятьдесят.
Как говорит Спаркс, ее приятель, адвокат из Таоса, сообщил, что Джека-кактуса в последний раз видели где-то около 1990 года в Лас-Вегасе, Нью-Мексико. Адвокат сказал также, что, как он слышал, Кэмпбелл пострадал при пожаре в его автофургоне, после чего оказался в какой-то частной лечебнице, возможно, за пределами штата, но где именно, ему неизвестно. Если бы Кэмпбелл сейчас был жив, ему было бы за восемьдесят.
В те дни, часто посещая кафе, Джек-кактус обычно приходил один и пил кофе в одиночку. Иногда, правда, поддавшись вежливым уговорам, он потчевал посетителей историями из своей жизни и всяческими небылицами. Пару раз видели, как он вел долгие и тихие разговоры с известным, но чрезвычайно неуловимым собирателем лекарственных растений и галлюциногенных грибов из Санта-Фе, что неподалеку от Таоса, который время от времени останавливался здесь.
Легко узнаваемый многими, поскольку был отчасти известной фигурой, этот био-исследователь, именем которого было названо несколько видов растений, был в равной степени загадочным и недосягаемым. Он был женат на индианке, которая считалась могущественной колдуньей, одно присутствие которой вызывало у многих благоговейный страх. […]
Люди старались держаться подальше от ее столика, а прислуга просто боялась ее обслуживать. Кто-то говорил, что видел однажды, как стакан с водой проскользнул по столу прямо к ее руке, которой она даже не шелохнула.
Тот факт, что Джек-кактус, очевидно, был знаком с этим био-исследователем и сидел с ним за одним столом даже в присутствии этой колдуньи, указывает на возможность того, что, по крайней мере, две его истории были правдивыми – истории, в которые, по словам Джека-кактуса, был вовлечен этот био-исследователь.
Первая из этих историй имеет отношение к печально известному Розуэлльскому НЛО, то есть, к неопознанному летающему объекту, будто бы разбившемуся в горах к западу от Розуэлла, Нью-Мексико, поздно вечером в июле 1947 года. В некоторых отчетах упоминается некий археолог. Сейчас большинство полагает, что этим археологом был Вильям Карри Холден, в то время профессор Техасского технического университета, который, как известно, производил археологические раскопки в районе Розуэлла.
Он и несколько его студентов, очевидно, случайно натолкнулись на объект, лежащий почти на боку и полностью погруженный в скалы, и по их описаниям он был похож на разбившийся самолет без крыльев и с плоским фюзеляжем, и форма его была не круглой, а скорее, треугольной или клинообразной. Однако, многие слышали историю Кэмпбелла, что он «был там, когда рухнул этот космический корабль» и видел «круглый объект, который был не очень-то большим».
Причиной, по которой он оказался «там», была его работа с Нинингером. Однажды Кэмпбелл просто «заболел» метеоритом «Винона» – метеоритом, обнаруженном археологами, который был захоронен еще древними индейцами в селении под названием Элден-Пуэбло, расположенном всего лишь в тридцати пяти милях к северо-западу от Аризонского метеоритного кратера. Больше всего воображение Кэмпбелла потрясло то, как этот метеорит был спрятан – в специально созданной каменной гробнице, укрытой подальше от любопытных глаз под полом одного из жилищ этого индейского поселка, где он пролежал более семисот лет.
И что более важно, этот метеорит совершенно не был похож на те остатки никелистого метеоритного железа, которые он собирал на участке, окружающем так называемый Аризонский метеоритный кратер. Это был метеорит весьма и весьма редкого класса, называемый первичным ахондритом, местом происхождения которого, как полагают многие, могли быть горные районы обратной стороны Луны или поверхность Марса. Одна мысль о том, что древние индейцы устроили ритуальное захоронение марсианского объекта, заставила его с новой силой углубиться в полевые исследования. И именно это, как уже было сказано, привело его в район Розуэлла вечером 4 июля 1947 года.
Вышеупомянутый био-исследователь был связан с «Розуэльским инцидентом» не только по слухам, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был с ним связан. Уже через два дня после предполагаемого крушения он возник на сцене и лично обследовал большую часть поля со свежими обломками упавшего объекта с целью выяснить, была ли скрыта хоть какая-то правда в сообщениях о так называемых иероглифах, выбитых на некоторых металлических фрагментах.
Два месяца спустя он вернулся, и на этот раз был официально нанят для участия в «Деле о тарелке» известным астрономом, собирателем метеоритов и бывшим исследователем-математиком испытательного полигона в Нью-Мексико, доктором Линкольном Ла Пазом – который, в свою очередь, был завербован отделом контрразведки армии США.
Ла Паз вызвал этого био-исследователя, чтобы он помог ему выяснить траекторию упавшего объекта, так как растения и листья вдоль предполагаемой траектории были найдены обгорелыми и увядшими, и затем были удалены или заменены с очевидной целью скрыть предполагаемое крушение. И по мнению Ла Паза, никто не мог бы помочь ему лучше, чем эксперт по растениям, произрастающим в юго-западной пустыне.
В четверг, 8 июля 1947 года, за два месяца до того, как Ла Паз начал свои исследования, местная Розуэлльская газета напечатала сообщение о том, что на одном из близлежащих ранчо была найдена разбившаяся летающая тарелка. Однако, на следующий же день, 9 июля 1947 года, та же самая местная газета, «Розуэлл Дэйли Рекорд», под давлением военных, как потом сообщали, опровергла эту историю, заявив, что это была не летающая тарелка, а просто метеозонд.
Был ли и Джек-кактус вовлечен в это Розуэльское крушения в качестве био-исследователя, как сам Кэмпбелл на это намекал, точно не известно. Тем не менее, Кэмпбелл никогда не изменял своей истории, и большинство считало любопытным тот факт, что эти двое были, очевидно, знакомы друг с другом. Кэмпбелл клялся, что в распоряжении этого био-исследователя был фрагмент металлоподобной фольги, найденной в Розуэлле, и он, Джек-кактус, видел ее самолично.
Он рассказывал, что эту так называемую «фольгу с памятью формы» можно было сложить в маленький квадратик или скатать в шар, после чего она сама по себе расправлялась, и при этом на ней не оставалось никаких складок, морщин или следов изгибов. Он рассказывал также о том, что был на месте, связанном с крушением, где песок был оплавлен и превращен в стекло, растения были увядшими, а почва имела синий оттенок.
Слушая эти истории, люди обычно переглядывались и закатывали глаза, но, что довольно интересно – хотя это и не было широко известно в то время – как потом выяснилось, группа Ла Паза, собранная отделом контрразведки для исследования траектории объекта, два месяца спустя после крушения обнаружила ранее неизвестные участки местности именно с такими же характеристиками.
Как-то вечером, перед самым закатом, когда кафе было залито красно-оранжевыми лучами заходящего солнца, в нем появился био-исследователь, на этот раз без сопровождения колдуньи. Он приехал с каким-то индейцем, в котором легко узнавался духовный старейшина племени, и с ними был еще один человек, очень странный, высокий и худощавый, с волосами, стянутыми сзади в конский хвост, на которого, в отличие от колдуньи, всем было любопытно посмотреть.
Официантка сказала, что когда она взглянула ему в глаза, чтобы принять заказ, она тут же забыла, кто она, и зачем здесь находится. Позже, пересказывая эту историю официантке и посетителям кафе, Джек-кактус сказал, что знал этого человека еще тогда, когда тот был мальчишкой, что этот био-исследователь был его дядей, и что он видел их обоих в Розуэлле через два дня после крушения.
Вторая история Джека-кактуса, хотя и не менее замечательная, чем его измышления про НЛО, выглядит более правдоподобной, особенно в свете того, что он, очевидно, был знаком с этим био-исследователем. Этот био-исследователь был известной личностью по многим причинам, но тот факт, что он был известен и тем, что был информантом Карлоса Кастанеды, является, возможно, наиболее примечательным.
Задолго до того, как имя Кастанеды стало известным кому-либо, и задолго до того, как он стал знаменитым, Кастанеда был просто прилежным студентом, изучавшим антропологию в УКЛА. В конце весны 1960 года он оказался в Аризоне, где занялся полевыми исследованиями лекарственных растений, естественно произраставших в юго-западной пустыне. Однако, не дожидаясь окончания семестра, он решил отказаться от своих исследований и вернуться в Лос-Анджелес, так как совершенно упал духом после критики видных профессоров, выразивших несогласие с его идеями.
И хотя Кастанеда в то время ни в коей мере не был полноценным шаманом, он постоянно испытывал скоротечные всплески интуиции в отношении даже первичных намеков на будущие события. После серии событий, которые были расценены Кастанедой как некие предзнаменования, откуда ни возьмись появился ничем не выдающийся трудяга, доморощенный археолог-землекоп, разбирающийся во всех четырех областях антропологии (этнологии, археологии, лингвистике и биологии), […] который сказал Кастанеде, что намерен отправиться в путешествие по пустыне.
Он собирался проехать по Аризоне и Нью-Мексико, чтобы посетить «все те места, где он работал в прошлом, и возобновить, таким образом, отношения с людьми (с индейцами или с кем-то еще), которые были когда-то его антропологическими информаторами», одним из которых был и тот био-исследователь. Билл сказал Кастанеде:
– Я буду рад, если ты поедешь со мной, – сказал он. – Работать я не собираюсь. Я просто хочу повидаться с ними, немного выпить и поболтать. Я накупил подарков для них – одеяла, выпивка, куртки, патроны для винтовок двадцать второго калибра. Моя машина забита всяким добром. Обычно я езжу к ним один, но при этом всегда рискую уснуть за рулем. Ты мог составить мне компанию, не позволять мне дремать, а если я переберу, сам мог бы немного посидеть за рулем.
Чтобы показать, что именно Билл и ТОЛЬКО Билл стал тем, кто дал основной толчок будущему потоку событий, в своей двенадцатой и последней книге «Активная сторона бесконечности (1998) Кастанеда рассказывает о том, как его коллега Билл, то есть, Вильям Лоренс Кэмпбелл, старался убедить его отправиться в путешествие вместе с ним, приводя его собственные слова. Кастанеда пишет:
Я был настолько подавлен, что отказался от его предложения.
– Мне очень жаль Билл, – сказал я. – Но это путешествие мне ничего не даст. Я больше не вижу смысла во всей этой полевой работе.
– Не сдавайся без борьбы, – сказал Билл тоном заботливого отца. – Отдай этой борьбе все, что у тебя имеется, ну, а если потерпишь неудачу, тогда можно и сдаться, но не раньше. Поезжай со мной, и ты увидишь, как тебе понравится Юго-запад.
Фраза «Не сдавайся без борьбы» слово в слово передает то, что Билл говорил Кастанеде. И именно благодаря твердой и искусной настойчивости Билла это совместное путешествие состоялось и закончилось ни чем иным, как встречей Карлоса Кастанеды с могущественным магом-шаманом доном Хуаном Матусом в конце лета 1960 года на автобусной станции «Грейхаунд» в Ногалесе.
И снова оговоримся, что в различных произведения Кастанеды этот его коллега либо остается абсолютно анонимным, либо просто упоминается как «Билл». Джек-кактус, основываясь, главным образом, на своих разрозненных воспоминаниях, в разговоре за чашкой кофе с этим био-исследователем в кафе, заявил, что этим «Биллом» был он. [1]
ПРИМЕЧАНИЕ [1].
Изложенное ниже является попыткой прояснить кое-что из того, что известно о Джеке-кактусе, включая его имя (имена). Разумеется, выражение «Джек-кактус» считается совершенно обычным прозвищем или кличкой, которая дается из уважения к старым седым старателям и пустынным отшельникам вроде Кэмпбелла. Кое-кому он был известен также как «Билл-велосипед», вполне вероятно, из-за формы его усов, напоминавшей руль велосипеда. Его настоящее имя Вильям Лоренс Кэмпбелл, но те, кто его знал, обычно называли его Биллом или Ларри.
Вондерлинг, который в июле 1947 года, когда ему еще не было десяти, был в Розуэлле со своим дядей, не помнит о встрече с Кэмпбеллом, однако и Джек-кактус, и его дядя ОБА говорили ему, что они в то время встречались. Спустя несколько месяцев, во время их второго посещения Розуэлла, какой-то человек подарил Вондерлингу старательскую кирку, какими пользуются собиратели камней и археологи, которая сразу вызвала у него восхищение, после чего он везде носил ее с собой и хранил как сокровище многие годы.
Он может мысленно представить себе человека, который вручил ему этот инструмент и показал, как им пользоваться и как его хранить, однако он не может вспомнить его лица. Джек-кактус утверждал, что этим человеком был он. Много лет спустя их пути вновь ненадолго пересеклись во время случайной встречи в кафе неподалеку от Таоса, перед закатом, как уже рассказывалось выше. Во время этой встречи, разговаривая с Джеком-кактусом, дядя называл его «Биллом», хотя Вондерлинг хорошо помнит, что, представляя ему Джека-кактуса, дядя назвал его Лоренсом. […]
Во время этого знакомства Джек-кактус упомянул и свою фамилию, выделив ее с помощью, как выяснилось, незабываемого мнемонического средства, сказав шутливым тоном, что он, несомненно, делал много раз: «Кэмпбелл, ну, ты знаешь, суп такой есть.» [«Кэмпбелл супс» - фирменное название консервированных супов производства компании Campbell Soup Co. - ZVM]
И хотя хозяйка кафе Айрис Фостер вспоминает, что в течение того времени, что она его знала, Джек-кактус жил в старом автофургоне, а дядя Вондерлинга называл его «ковбоем, живущем в своем грузовике», нельзя с полной уверенностью сказать, был ли действительно Джек-кактус тем Биллом, которого Кастанеда упоминал в своих книгах – главным образом потому, что он никак не был представлен Вондерлингу в этом качестве его дядей.
Однако, из содержания последовавшего затем разговора, а также и из других разговоров, имевших место до и после этой встречи, такой вывод может быть легко экстраполирован. Если вы просмотрите информацию о Билле, то есть, о Вильяме Лоренсе Кэмпбелле (он же Ларри Кэмпбелл) на различных веб-сайтах, вы узнаете, в какое время он работал с доктором Нинингером в музее метеоритов неподалеку от Аризонского метеоритного кратера.
Что может означать или, по крайней мере, указывать на высокую вероятность того, что он и тот био-исследователь действительно встречались, так как оба они были там в одно и то же время. Они оба появились в Розуэлле сразу после того крушения 1947 года, и, как следует со слов самого Кэмпбелла, он был на участке с оплавленным песком в то же время, что и доктор Ла Паз и био-исследователь.
В самом начале лета 1960 года он говорит Кастанеде, что собирается отправиться в путешествие по пустыне, чтобы вновь посетить «все те места, где он работал в прошлом, и возобновить, таким образом, отношения с людьми, которые были когда-то его антропологическими информаторами». Одним из этих информаторов был и био-исследователь, которого он, судя по всему, знал очень хорошо, так что было бы вполне естественно, если бы он попытался его разыскать во время этой поездки, и поскольку Кастанеда путешествовал вместе с ним, он мог представить их друг другу. […]
Лишь много лет спустя Кэмпбелл выяснил, что тот молодой латиноамериканец, с которым он колесил по пустыне Юго-запада, в конечном счете оказался тем самым Карлосом Кастанедой. Это путешествие по пустыне закончилось летом 1960 года, а первая книга Кастанеды была опубликована лишь в 1968, через целых ВОСЕМЬ лет после этого путешествия. И до этого времени (то есть, до публикации книги), никто, в общем-то, даже и не слышал о Кастанеде.
Ниже описывается по существу первая встреча Билла и Кастанеды, и хотя Кэмпбелл называл Кастанеду Кастанедой, что сделал и я, пересказывая его историю, во время их разговора (на месте археологических раскопок в конце весны – начале лета 1960 года) Кастанеда еще не был тем Карлосом Кастанедой, которым он стал после встречи с доном Хуаном Матусом. Вот что мне удалось вспомнить из того, что рассказал Кэмпбелл за чашкой кофе и ужином в кафе неподалеку от Таоса:
«Кастанеда появился на месте раскопок несколькими днями раньше меня. Мы уже виделись здесь или просто проходили мимо друг друга несколько раз, но еще не были знакомы и ни разу не общались. Здесь были и другие студенты, которые либо работали на раскопках, либо поддерживали жизнь в лагере, но Кастанеда в этом не участвовал. В основном, он днями болтался без дела, докучая маститым археологам своими одними и теми же бесконечными вопросами Насколько я заметил, все, независимо от ранга, относились к Кастанеде не очень-то благосклонно, поскольку было очевидно, что он находился здесь не для того, чтобы участвовать в раскопках или помогать в работах по уходу за лагерем.
Как-то вечером, после заката, многие из нас, как это часто бывало, собрались вокруг костра, чтобы поболтать и обсудить события прошедшего дня в вечерних сумерках. Кастанеда присоединился к нам, но, главным образом, он просто сидел и смотрел на огонь. Прямо напротив него сидела молодая женщина, которую я никогда раньше не видел. Она сидела и читала книгу, но вскоре для чтения стало слишком темно.
Ее ноги и колени были частично накрыты одеялом, и когда совсем стемнело, она положила книгу, открытую на странице, на которой остановилась, себе на колени обложкой вверх. Я решил представиться Кастанеде, и когда я, пожимая его руку, сказал, что моя фамилия Кэмпбелл, как и название супа, внезапно и неизвестно откуда вдруг налетел сильный ветер – что-то вроде вихря или пылевого смерча – что для этого времени суток было почти невероятным происшествием.
Порыв ветра сорвал часть брезентового тента, под которым мы сидели, и резкий звук хлопающего брезента и несущиеся по кругу пыль и комки земли, должно быть, испугали женщину с книгой, так как она инстинктивно вскочила на ноги схватилась за падающее одеяло, и при этом открытая книга упала с ее колен прямо в костер.
Не теряя ни секунды, Кастанеда протянул руку в огонь и вытащил книгу, после чего смахнул с нее грязь и аккуратно закрыл. Затем он вручил книгу женщине. При этом он взглянул на обложку, а затем на меня. Это была книга Джозефа Кэмпбелла, которая называлась «Герой с тысячью лиц» (1949). Когда он вновь повернулся к женщине, ее уже не было.»
Имя Джозефа Кэмпбелла – известного писателя и исследователя классической мифологии и связи этой мифологии с индейскими легендами – было, несомненно, известно Кастанеде. Джозеф Кэмпбелл считал, что участие в ритуалах дает возможность непосредственно ощутить мифическую реальность – что почти в точности совпадает с убеждениями дона Хуана, изложенными Кастанедой.
Во время описанного выше события Кастанеда еще не был знаком с доном Хуаном, однако я думаю, что после всех событий в результате которых его настроение было далеко не приподнятым, знакомство с человеком по фамилии Кэмпбелл в тот самый момент, когда книга упала в огонь, могло быть расценено им как ЗНАК. […]
«… Когда он вновь повернулся к женщине, ее уже не было.»
Мой дядя сказал мне, что хотя Кастанеда вновь повернулся к этой женщине почти сразу же после того, как вручил ей книгу, и ее уже не было, это было не совсем то, что видел сквозь огонь Кэмпбелл со своей более выигрышной позиции. Как вы помните, это было после заката, когда несколько человек, включая Кэмпбелла и Кастанеду, собрались вокруг костра, чтобы поболтать и обсудить события прошедшего дня в вечерних сумерках.
Кэмпбелл сказал моему дяде, что хотя для Кастанеды эта женщина исчезла почти за долю секунды, сам он видел другое. Кэмпбелл сказал, что когда он взглянул на женщину сквозь огонь, после того как Кастанеда вручил ей книгу, он мельком заметил ее темный силуэт между языками пламени и сумеречным небом, после чего, словно сгусток дыма, этот темный силуэт как бы скользнул по воздуху и исчез в темноте.
Нечто похожее случилось и со мной в детстве, на месте, называемом «Солнечный обелиск», и мне было интересно, могла ли это быть та же самая женщина. Но как выяснилось, это было, судя по всему, не так.
Однако, пытаясь выяснить этот вопрос, я поинтересовался у дяди, не рассказывал ли ему Кэмпбелл, как выглядела эта женщина, и дядя сказал, что однажды спросил его об этом. Кэмпбелл сказал ему, что раньше никогда не встречал эту женщину в лагере, и видел ее всего лишь несколько секунд сквозь пламя костра. Однако, если постараться ее описать, то, на его взгляд, она не была похоже на студентку или на сотрудницу археологической группы, и, хотя она не была одета так, как обычно одеваются индеанки, она была похожа на индеанку, изображаемую в голливудских фильмах. Довольно привлекательная, возрастом около тридцати, отчасти рубенсовкого типа. У нее было круглое лицо, высокие скулы и длинные черные волосы, заплетенные в две косы.
В своей третьей книге «Путешествие в Икстлан» (1972), в главе под названием «Достойный противник», датированной 11 декабря 1962 года, Кастанеда пишет, что чуть больше месяца назад у него было жуткое столкновение с колдуньей по имени «Ла Каталина».
«Ла Каталина» уже упоминалась коротко в его первой книге, в описании событий, датированных Кастанедой 23 ноября 1961 года, и, как сообщил ему дон Хуан, именно тогда он впервые узнал о ее существовании. И лишь только в «Путешествии в Икстлан» Кастанеда постарался дать описание внешности «Ла Каталины»:
Я внимательно рассмотрел ее и пришел к выводу, что она была красивой женщиной. Она была очень смуглой, тело ее было округлым, однако она выглядела сильной и мускулистой. У нее было круглое лицо с высокими скулами и черные как смоль волосы, заплетенные в две длинные косы. Но больше всего меня поразила ее молодость. Ей было лет тридцать, не больше.
Книга Кастанеды «Путешествие в Икстлан» стала доступной публике лишь в 1972 году. Разговор с моим дядей, в котором был поднят вопрос о внешности той женщины у костра, произошел за два или три года до этого.
